На совершенно белом, напудренном лице, выделялись ярко-красные полные губы. Глаза, жирно подведены черным карандашом с черными тенями, довершали демоническое впечатление.
– Сядь, дочь моя, – глубоким грудным голосом приказал мадам Гала, указывая на кресло, стоящее у стола.
Нина Михайловна послушно села не говоря ни слова. Для себя она решила, что если увиденное окажется самым обыкновенным фарсом и дуриловкой, она тут же встанет и уйдет, не заплатив за представление не копейки.
– Я знаю зачем ты пришла. Ты пришла… – мадам Гала сделал огромную длинную паузу, ожидая, вероятно, что посетительница сама скажет, зачем она сюда явилась.
Но Нина Михайловна молчала. Если Гала настоящий оракул, то она сама узнает зачем к ней пришли. Если нет, то извините…
– Дай руку, – приказал мадам Гала, глядя Нине Михайловне прямо в глаза.
Мерзеева подала руку оракульше, с любопытством ожидая продолжения.
– Ты замужем?! – спрашивая-утверждая произнесла мадам.
Нина Михайловна покачала головой.
– Конечно же нет, ты одна. Но была, когда-то была. Он оказался не тем… Так?
Нина Михайловна утвердительно закивала.
– Дети. У тебя есть взрослые дети (Естественно, что количество детей Гала не уточняла. Каждый и сам знает сколько у него детей, один, два или три. Ну а если тебе далеко за пятьдесят, вряд ли твоему ребенку пять.)
Мерзеева заколебавшись все же махнула головой, дочка это ведь то же «деть»?
– Ты сейчас не одна?! (Гала не стала уточнять, что она имеет в виду – мужчину, друзей, семью).
Мерзеева снова кивнула (А кто у нас сейчас один? Тем более, если у вас есть дети.)
– Тебе нужны деньги! (А кому они сейчас не нужны?).
Нина Михайловна улыбнулась.
На этом мадам Гала остановилась, решив, что она уже доказала посетительнице свое мастерство.
– Что же тебя привело сюда? – спросила мадам, гипнотизируя взглядом своих черных очей Нину Михайловну.
– Мне нужно найти одного человека. Я хотела бы знать где.
Мадам Гала закрыла глаза, протянула руки к хрустальному шару и, делая ладонями круговые, движения тихонько запела что-то заунывное. Пение продолжалось минут пять. Нина Михайловна поймала себя на том, что она начинает засыпать. Самым натуральным образом. Глаза ее закрылись, на нее навалилась приятная тяжесть. Мерзеева встряхнула головой, пытаясь отогнать сон, разлепила веки и увидела как хрустальный шар мечется по подносу. Пение мадам Гала стало еще заунывнее, еще громче. Вдруг она на секунду смолкла и страшным нечеловеческим голосом, от которого у Мерзеевой по спине побежали мурашки, закричала:
– Смотри, смотри, смотри в центр шара!!!