Беглый огонь (Зорич) - страница 5

– Да, я так сказал.

– А до этого ты о каком таком князе говорил? Дочка у него… Письмо…

– О князе Лихтенштейнском.

– А проверь-ка, не является ли князь Лихтенштейнский родственником короля Швеции?

Секретарь шустро набрал в своем электронном блокноте поисковый запрос. И через несколько секунд, сияя, сообщил:

– Является. Бертран Адам Третий – двоюродный брат короля по материнской линии.

– Чудесно! Лучше и быть не может! Сейчас же напиши этому князю, что я беру его дочку на лечение! Но за это он должен пообещать мне свою помощь в установлении кое-каких плодотворных контактов. Улавливаешь, к чему я клоню, Фишер?

– Разумеется, – с иезуитской улыбкой отозвался секретарь. – Пожалуй, самое время заказывать в Лондоне смокинг для Нобелевской церемонии. Они там, на Олд-Брик-роуд, всегда чертовски медлительны, когда речь заходит о смокингах!

Глава 1. Мисс-86

Oh my god that’s the funky shit.

«Funky shit», Prodigy

Ребята зовут меня Комбатом, хотя по паспорту я Владимир, Вова.

Меня назвали так в честь деда, летчика ВТА – военно-транспортной авиации. Он пилотировал самолеты Ан-12 и Ан-22 «Антей» и, говорят, был самым отчаянным картежником во всем авиаотряде.

Дедушку назвали Владимиром в честь вождя мирового пролетариата Владимира Ленина его родители, заядлые коммунисты.

Не могу сказать, чтобы мне не нравилось мое имя. Нормальное вполне. Хотя и намекает на обременительную необходимость овладеть миром, на какой-то комплекс завоевателя, Наполеона.

Я не люблю завоевывать. И, если уж быть откровенным, считаю, что лучшее место для наполеона – на новогоднем столе, среди оливье и бутербродов с икрой. Ну а если не на столе, то в сумасшедшем доме, в палате для тех, кто страдает манией величия. Я не велик, нет. Я хожу по Зоне, добываю артефакты и коплю денежки на собственную яхту.

В общем, я сталкер по имени Володя. Но лучше бы вам называть меня Комбатом.

Я давно заметил: когда кто-нибудь в Зоне или по дороге к ней зовет меня Вовой, Вованом, Вовиком, случаются очень странные вещи.

Так было и в тот раз.

– Вовик!

Я вздрогнул.

– Вовичек! – прокричала мне в спину официантка Мариша, когда я уже стоял на пороге бара «Лейка».

– Что, родная? – С девушками я обычно ласков и терпелив.

– У меня в комнате электрочайник сломался. – Пухлые губки Мариши вызывающе блестели розовой помадой. – Посмотришь потом? Ну, когда вернешься?

– Посмотрю, милая.

– А то как же мне это… без чая?

– Без чая приличной девушке жизни нету, – согласился я.

Мариша послала мне уже четвертый за то пасмурное утро воздушный поцелуй и, виляя бедрами, удалилась на кухню под устрашающим взглядом злого по утрам Хуареса.