На Поляне у меня был намечен привал – с кофейком, с баранками.
На часах было ровно 8:30, когда я заметил девушку.
Да-да. Девушку.
Она сидела на нашей с Тополем Поляне – так мы называли твердый, по счастью, лишенный аномалий участок в форме подвыпившего круга в самом центре Касьяновых топей.
Девушку в белом халатике до колена. В таких, если верить старым фильмам, ходят не только медсестры, но и лаборантки, что помогают гениальным ученым проводить их смертоносные эксперименты на благо Человечества.
Девушка сидела в самом центре Поляны на поваленной сосне, которую мы с Тополем использовали в качестве лавки.
В правой руке она держала… бутерброд. От которого то и дело с аппетитом откусывала. Затем откушенное этак по-кошачьи, с жеманством, пережевывала. Глотала. И откусывала вновь.
А на широком дубовом пне, что возвышался в центре поляны – обычно он служил нам с Тополем столом, – лежала коричневого цвета кожаная сумочка с блестящей хромированной пряжкой и… еще один бутерброд. С вареной колбасой (колбасу я, конечно, разглядел уже потом). Рядом с бутербродом желтело худосочное яблочко.
Ветка под моим ботинком предательски хрустнула. Но девушка и ухом не повела.
Она меня попросту не замечала. Жевала свой бутерброд с безмятежностью совершенно никак не объяснимой.
По моему хребту поползли мурашки. Что за наваждение?
Сжимая за пазухой рукоять «стечкина», я подошел поближе.
Зябко поводя плечом, девушка продолжала уничтожать съестное…
Страх вдруг нахлынул на меня, как холодное, все сносящее на своем пути цунами. Несколько секунд я стоял остолбенелый.
Наконец первая волна ужаса откатилась назад. Я обрел обычно присущую мне способность размышлять здраво.
«Зомби? Не похожа… Где сморщенная кожа, оголенные десны?.. Аномалия? Определенно! Но что за странная аномалия в виде мирно жующей девушки?»
А когда страх ушел совсем, в мой мозг неохотно поперли конструктивные мысли.
Первой мыслью было идти своей дорогой. Как будто ничего не произошло. Вот просто идти – и все.
Увы, проблема была в том, что я, ваш Комбат, ваш рыцарь без страха и упрека, в буквальном смысле не мог сделать ни шагу. Я словно окаменел. Мне стало совершенно ясно: я не смогу продолжать путь, если буду знать, что оставил за спиной нечто настолько непонятное. И оттого настолько пугающее.
Второй мыслью, то есть идеей, было… ну да, прошить девушку из АК-47.
Да-да, из архаичного, тяжелого, страшного автомата калибра 7,62 – вот эту худенькую, с прической, напоминающей прически средневековых пажей, деваху. Брюнеточку. С тонкими, обутыми в летние туфельки-балетки, без каблуков, ножками тридцать шестого размера. Обладательницу коралловых губок и загнутых обольстительной дугой черных ресниц!