Инстинктивно защищаясь, она приняла обычную маску безразличия.
— Брак — это сплошное надувательство, — ответила она с циничным презрением. — Это всего лишь форма узаконенной проституции!
Он бросил на нее веселый взгляд, вернувшись за остальными тарелками.
— И, конечно, ты никогда не выйдешь замуж?
— Никогда! — Она легко поднялась со стула. — Помочь тебе вымыть посуду?
— К счастью, мы можем предоставить это идиотское занятие посудомоечной машине, — сообщил он. В его глазах все еще светилась загадочная улыбка.
— А-а, хорошо. — Он что — смеялся над ней, что ли? Или издевался? Он был слишком близок к тому, чтобы понять правду. Чтобы хоть немного успокоить нервы, она отвернулась к окну и стала разглядывать цветочные горшки на подоконнике.
— Ты чудесно выглядишь, — прошептала она своей любимице бегонии с цветами изысканно-розового оттенка. — Тебе здесь нравится? Солнышка хватает?
— Ты часто разговариваешь со своими цветами?
Она отпрянула, почувствовав, что он стоит прямо за ее спиной.
— К…конечно, — выдавила она неуверенным голосом. — Это помогает им расти.
— Да что ты говоришь? — Глаза его смеялись. Он просто дразнил ее.
— Между прочим, по этому поводу проводились специальные исследования, — с важностью в голосе сообщила она. — В Африке даже были найдены деревья, разговаривающие друг с другом. И есть особый сорт акаций, которые могут предупреждать друг друга об опасности, эти растения посылают по воздуху химический сигнал. А еще они выделяют дополнительное количество танина, чтобы антилопы не поедали их листья и кору.
— Ну все, сдаюсь! — Он смеялся в открытую. — Это говорит только о том, что наш мир — довольно интересное место.
Марта смотрела на него, чувствуя, как затягивает ее странная власть этих серых глаз. Но она боролась со своими эмоциями, не позволяя ему сломить свою волю.
— Каждый день узнаешь что-то новое, — заметила она беспечно и отвернулась от него к окну.
— По крайней мере то, что ты делаешь, идет цветам на пользу, — заметил Бьерн с легким нажимом в голосе. Если бы она не была готова к этому, то никогда не уловила бы его напряженности.
— Один из моих многочисленных талантов, — легко ответила она. — Они придают этой комнате живописность, — прибавила она, окидывая комнату небрежным взглядом, как будто ей все безразлично.
— Да, придают. — Он подошел к ней совсем близко. — Так же, как и ты… — Голос его стал низким и хриплым. Как бы в полусне, он прикоснулся к ее волосам. — У тебя волосы теплые… и мягкие, как шелк, — пробормотал он, накручивая одну прядку на палец.
Теплая волна прокатилась по ее телу. Но она вовсе не собиралась показывать ему свою слабость. Был только один способ оттолкнуть его. Нарочито провокационным движением она повернулась и прислонилась к окну, выгибаясь так, чтобы подчеркнуть каждую линию своего тоненького тела.