Габриэль внимательно посмотрел на притихшую вдруг Марию, взгляд ее говорил лучше всяких слов.
— Есть многое, что я хотел бы иметь в этой жизни, но только не жалость таких, как ты! — И, схватив девушку за руку, он вытолкнул ее из комнаты. — Я не позволю тебе пачкать комнату моей сестры, которую я все еще надеюсь отыскать! Ты рабыня, и с тобой будут обращаться соответственно твоему положению!
Он шагал так быстро, что Мария еле успевала за ним. Миновав две двери, Габриэль остановился у третьей и, распахнув ее ногой, грубо втащил за собой слабо упиравшуюся Марию. Судя по тяжелой и массивной мебели, это была его спальня. Чувствовалось, что он настроен решительно, но, обернувшись к ней и увидев ее прекрасные испуганные глаза, Габриэль понял, что никогда не сможет привести в исполнение ни один из своих мстительных планов. Ему стоило только взглянуть на нее, как он тут же терял над собой контроль; он уже думал не о мщении, а о том, как чудесно было бы обнять ее, прижать к груди, ощутить сладость ее нежных и чувственных губ. Страстное и сильное желание обожгло его.
Мария, почувствовав, что его намерения изменились, нерешительно посмотрела на него, и от теплого, дышащего нежностью взгляда у нее перехватило дыхание.
— Сеньор? Вы что-то хотите? — спросила она прерывающимся голосом.
Габриэль молча снял камзол и, не отрывая взгляда от ее губ, отбросил его в сторону, пальцы начали нервно расстегивать ворот рубашки.
— Хочу? — повторил он вопрос. — Конечно же! Я хочу тебя.., и сейчас же!
Скинув рубашку, он протянул к ней руки, и Мария была не в силах противиться ему. А когда он приник к ее губам, дурманящее, сводящее с ума желание захлестнуло и Марию. Не прерывая поцелуя, Габриэль подхватил ее на руки и осторожно понес к кровати, бережно опустив на шелковое покрывало.
Быстро расставшись с остатками одежды, он стал раздевать Марию, стараясь побыстрее освободить ее тело от шелка и кружев. Движения его были лихорадочны, как будто он больше не мог ждать ни минуты.
Мария, не стесняясь, отвечала ему жаркими поцелуями. За эти минуты, наполненные страстью, она готова была забыть обо всех невзгодах, прошлых и будущих. Он разбудил в ней чувственность, научил получать наслаждение, и она горела страстным желанием вновь погрузиться в эту пучину экстаза. Любовь к нему, которую она так тщательно скрывала, заполнила ее без остатка и рвалась наружу. Габриэль был как одержимый: казалось, он не может насытиться ею, его руки и губы не могли оторваться от ее тела. Сладострастный стон вырвался из уст обоих, когда тела их соединились. Они, как безумные, бросились в этот омут наслаждений после долгих недель воздержания.