– Есть довольно милый паренек на нашей улочке.
– В самом деле?
– У меня ощущение, что он не женат. Если это правда, я его приглашу.
– То́му будет тридцать восемь, да?
– И его это не очень радует. Кто-то сказал ему, что средний возраст начинается с сорока.
– Пока он не выглядит на средний возраст.
Стук молотков разносился по дому.
– Лаура, – решила спросить Чарли, – ты не знаешь, когда Флавия Монтессоре собирается вернуться в Англию?
– Да где-то осенью, – ответила та с удивлением. – А что такое?
Чарли поиграла зеленой биркой, свешивавшейся с телефона.
– Я… да я просто поинтересовалась, вот и все. – За окном послышался стук и показались ступеньки алюминиевой лестницы. – Я ведь тебе говорила, что была в какой-то машине?
– А, под гипнозом! Ну да.
– И я жевала резинку. Потом вытащила ее изо рта и прилепила под дверцу…
Кто-то поднялся по лестнице мимо окна.
– Я нашла… – Голос Чарли стих, и она почувствовала себя глупо.
– Нашла что? Чарли, что ты нашла?
Лестница затряслась.
– Говоришь, осенью… То есть в октябре? В следующем месяце?
– Обычно она звонит мне. Я дам тебе знать.
«Грубо, – внезапно подумала Чарли. – Эта миссис Леттерс. Розовый коттедж. Очень грубо так захлопывать дверь».
– Если ты хочешь увидеть кого-нибудь поскорее, то я знаю одного очень приятного мужчину, Эрнеста Джиббона. Он проводит частные сеансы.
Ей пришлось свернуть с дороги, чтобы передать миссис Леттерс сообщение, а та, видите ли, поворачивается спиной и захлопывает дверь. Грубо. Если бы в тот момент это не казалось грубым, то по меньшей мере было просто странно. Та женщина выглядела расстроенной. Расстроенной чем-то более значительным, нежели опоздание мужа.
– Могу дать тебе его номер, – сказала Лаура. – Он живет на юге Лондона.
– А он такой же хороший?
– Он великолепный. Дай ему попробовать.
– Возможно, я так и сделаю, – сказала Чарли, рассеянно записывая номер на обратной стороне какого-то конверта.
Том приехал домой вечером и переоделся в тенниску и джинсы. Он согласился, что три фунта в час – вполне приемлемая плата за работу садовника, но за лужайкой он будет присматривать сам, потому что прелесть переезда в сельскую местность отчасти состоит в работе в саду.
Том сходил в амбар и сумел запустить огромную старую газонокосилку. Взгромоздившись на сиденье, он с ужасным грохотом повел ее по гравию к ручью. Двигатель испускал черный бензиновый дым, и косилка некоторое время резала траву, но потом заскакала, подбрасывая Тома, как циркового клоуна. В конце концов раздался резкий стук, двигатель заглох и больше уже не заводился. Том слез на землю, корчась от смеха, и Чарли почувствовала, едва ли не впервые, что все у них здесь будет нормально.