Сергей не знал, как подступиться к предмету разговора. И когда Вержбицкий все-таки спросил его об этом, решил без затей рассказывать по порядку так, как оно было.
Профессор слушал не перебивая, лишь время от времени вставляя «ага», «ясно», «так» — тем самым давая собеседнику понять, что он внимательно следит за рассказом. Сергей говорил довольно сбивчиво и даже нервно, злясь на себя за несвойственное ему и так некстати обнаружившееся неумение связно изложить последовательность событий. Впрочем, Вержбицкий ни разу не выказал нетерпения. В конце концов Телешов закруглился и провел ладонью по лбу, стирая мелкие бисеринки пота.
— И это на текущий момент, как я понимаю, все? — спросила трубка.
— Пожалуй, да.
Вержбицкий помолчал. Кашлянул, как бы готовясь к ответной речи.
— Э… Сергей… Как вы сказали вас по батюшке?
— Можно просто Сергей.
— Ну отчего же просто… Моему бывшему практиканту нынче, я полагаю, лет эдак сорок пять, и вы с ним, кажется, сокурсниками были…
— Тогда Сергей Михайлович. А лет Авдееву — вы почти угадали — сорок семь. И мне тоже.
— Вот и прекрасно. Вот и прекрасно, Сергей Михайлович.
Телешов не очень понял, что, собственно, было «прекрасно». То, что он все-таки имеет отчество или то, что им с Валерием по сорок семь? Что ж, когда тебе семьдесят или более того, то сорок семь — действительно «прекрасно». Но, скорее всего, Вержбицкий просто тянул время. Видимо, ответ, который он готовился дать, будет не слишком обнадеживающим.
— Так вот, Сергей Михайлович… Я работал практически на всех континентах, исключая, конечно, Антарктиду — мои питомцы и любимцы, как вы понимаете, там не обитают. Змеи — а подозрение в какой-то степени, как я понял, падает именно на них — существа крайне интересные, абсолютно уникальные и очень, очень загадочные. — Он помолчал несколько секунд. — Тем не менее, кое-что, и даже больше, чем просто кое-что нам о них известно. Нам — включая вашего покорного слугу.
Профессор замолчал и прокашлялся.
— Я отвлекусь сейчас от того момента, который в беседе с вами затронул мой бывший практикант, а ныне ваш директор. Иначе говоря, я не стану напоминать вам, что в нашем климате есть шанс встретить — помимо ужей — разве что пару видов не самых опасных гадюк. Опять-таки не на мостовых Петербурга, согласитесь.
— Это я понимаю, Феликс Казимирович, — с оттенком обиды в голосе произнес Сергей.
— Да нет, конечно же, понимаете! Я вовсе не собирался вам об этом напоминать. И, кроме того, насчет «неопасных» гадюк — в нашей с вами области, Сергей Михайлович, смертельные случаи, хоть и крайне редко, но все-таки место имеют. Имеют. Леса, озера, реки… Но чтобы в городе — признаюсь, за всю жизнь не слышал.