С первых же строк романа слышатся интонации старинных испанских романсеро, которые обычно начинались с обращения к герою: «Ана Пауча, пробудись. Покинь свой дом, прежде чем родится новое солнце. Луна умерла. Никто не заметит твоего ухода. Никто. Ни человек. Ни зверь. Ни звезда. Для того, что ты надумала, не нужны свидетели». Такой фольклорный зачин сразу придает всем действиям Аны Паучи особо значительный, как бы эпический характер, что усиливается проходящими через всю книгу сказовыми повторами, постоянными эпитетами и другими стилистическими приемами. Подробно описанное прощание Аны Паучи с домом — это своего рода «исход» из «безликого бытия», на которое героиня была обречена франкистской диктатурой, как и миллионы других испанцев. Своим уходом из дома Ана Пауча говорит «Нет!» тому мертвенному существованию, которое она и весь народ влачили в течение более 30 лет. В ее поступке, казалось бы частном, сугубо индивидуальном, ощущается характерное для последних лет франкистского режима духовное пробуждение народа, нежелание быть больше безмолвной, покорной, забитой массой. Ее уход — вызов темным силам, сгубившим ее близких, «…чего она хочет, — пишет автор, — шаг за шагом пройти всю страну с Юга на Север, чтобы эта недостойная земля, которая породила на свет убийц ее мужчин, узнала бы наконец, что она, Ана Пауча, существует». И она идет вперед «с поднятой головой». Это своеобразный бунт личности против социального унижения.
Чем полнее и глубже раскрывается богатство и яркость духовного мира Аны Паучи, тем страшнее и трагичнее воспринимается ее реальное положение в системе ценностей франкистской Испании, где она фактически отторгнута от жизни и место ей определено на городской свалке (где она роется среди отбросов), даже в морге (где она моет покойников), среди самых последних нищих, оборванных, грязных. В этом страшном обществе она и сама «всего лишь отброс». Автор подчеркивает контраст между прежней Аной Паучей и Аной-нет, которой она стала, многочисленными метафорами и поэтическими сравнениями. «Маленькая и черная, — пишет он о своей героине, — муравей, слившийся с серым пейзажем железной дороги». И этот образ «муравья» повторяется не раз, как и положено в фольклорном сказе. И другие сравнения тоже свидетельствуют об уязвимости и незащищенности Аны в реальной, окружающей ее действительности, в страшном мире франкистской Испании. Поэтому и бунт, и попытки самоутверждения героини заранее обречены, так же как и она сама обречена на смерть и страдания. В романе постоянно присутствует этот трагический мотив смерти, столь традиционный для испанской литературы, рожденной народом, на долю которого выпало много тяжелых испытаний.