Не надо думать, что дети ничего не понимают. Смысл слова «невозможно» Диант понял очень хорошо: он никогда не сможет покинуть Шпассенринк. У него никогда не будет ничего из того, о чем он мечтал. Да что там… у него никогда не будет того, что есть у любого… у Лотара, например. Все его усилия ничего не стоят, и даже если он станет воплощением идеала, – это не перевесит того факта, что он обладает необычным даром. Даром ли?
Диант лежал в постели, уставившись глазами в балдахин над кроватью, и слезы молча катились по щекам. Он вспомнил мать – получается, она была добровольной узницей, оставаясь здесь ради него. Не упрекала ли она его в глубине души за то, в чем он был виноват без всякой вины…
Повернувшись, сквозь распахнутые двери, мальчик видел яхту, но подарок вызвал вдруг только злость. Зачем издеваться так? Зачем напоминать о том, чего у него все равно НЕ БУДЕТ! Яхту швырнуло о стену…
Когда он опомнился, от корабля остались только разбросанные по всей комнате обломки. Прибежавшие на шум слуги увидели взъерошенного принца в одной ночной рубашке посреди разгрома.
– Я вас не звал!
Его охранники… Когда к нему попытались подойти, успокоить, принц швырнул какую-то статуэтку уже руками.
– Уходите! Я никого не хочу видеть!
Решительно настроенный Бруно, крепко взял его за руку, строго выговаривая, и Диант начал вырываться.
– Отпустите меня! Не смейте!
Прежде, чем злость обернулась снова слезами, появился Ансгар. Превращение примерного паиньки в дьяволенка, его ошеломило.
– Что это значит? – сурово поинтересовался король, в свете происходящего расценивший предшествующее поведение сына, как притворство.
Диант смотрел на отца исподлобья.
– Я не хочу больше здесь оставаться! – выкрикнул он, и напомнил слова отца, – Я – принц! Тогда я хочу поехать во дворец и жить там!
– Я уже сказал, что это невозможно, – Ансгар обвел рукой разгромленную комнату, – Вот подтверждение тому, что ваши способности опасны для окружающих и вас самих. Вам следует научиться подчинять свои желания требованию долга!
Дианта точно ударили: резкость тона, то, что отец обратился к нему на «вы», – потрясли больше самого отказа. Он даже не мог ничего произнести, опять вырываясь от воспитателя, пока стекла и безделушки превращались в крошево. Закончилось все обмороком.
Очнувшегося принца напоили успокоительным, мастер Бруно, счел необходимым посоветовать и дальше давать мальчику соответствующие эликсиры, что бы бороться с его агрессивным характером, но наткнулся на отповедь короля. Ансгар посоветовал найти другой способ, и воспитатель утроил усилия, буквально замучив несчастного Дианта нотациями, и воспитательными книгами: почти единственное, что ему было позволено читать. Большинство его любимых книг было убрано, из-за того, что они якобы содержат сцены насилия. Под эту категорию попали даже исторические труды, ведь в них описывались войны, казни, нелицеприятные действия монархов и сильных мира сего. Вот такой способ нашел мастер Бруно. Дианту оставалось только рисовать.