– Мы хотели взять на память веревку, – промурлыкала она. И я с негодованием увидел, что она строит моему отцу глазки.
– Какую веревку? – озадаченно произнес отец.
– Веревку повешенного, – с придыханием прошептала тетя. – Говорят, она приносит счастье. – Она кивнула на меня. – Одной мне было страшновато идти, и я попросила моего племянника проводить меня.
Несколько мгновений, показавшихся мне бесконечными, отец буравил Дезире взглядом. Потом он с облегчением выдохнул, и его черты расслабились.
– Иногда я просто не узнаю вас, Дезире, – промолвил он с подобием улыбки. – Прежде вы были такая…
– Трусиха? – подсказала тетя с невинным видом.
– Вы очень изменились, – вздохнул отец. – Впрочем, оно и понятно. Мы не виделись столько лет…
– Да, – сказала Дезире. – Но по чьей вине?
Однако отец предпочел не отвечать на вопрос.
– Давайте я помогу вам достать веревку, – предложил он. – Раз уж вы так верите в приметы… – Он поискал взглядом балку и озадаченно нахмурился.
– А веревки больше нет, – отозвалась Дезире. – Кто-то успел опередить нас.
Я заметил, что она хотя и отпустила лампу, но тем не менее держалась так, чтобы в любой момент можно было снова схватить ее.
– Я уверен, – галантно произнес отец, – что такой пустяк, как исчезновение веревки, не помешает вам быть счастливой. – Он взял ее руку и поднес к губам.
– Я тоже надеюсь на это, – вздохнула тетя. – Идем, Люсьен! Нам не повезло. Если бы мы явились пораньше, то, уверена, веревка была бы на месте. Видишь, как легко упустить свое счастье!
Она обняла меня за плечи, и мы вышли из комнаты.
3. Из дневника Армана Лефера
Изложив графу Коломбье свою версию событий, я счел возможным откланяться и удалился к себе. Встав в позицию и зажмурив глаза, я все старался вспомнить тот блистательный удар, что привиделся мне ночью. Я уже чувствовал, что он вот-вот вернется ко мне, но в решающий момент меня отвлекло шуршание женского платья. Я открыл глаза – рядом со мной стояла Матильда и с любопытством смотрела на меня. С некоторой досадой я опустил шпагу, чувствуя себя шутом.
– Никогда не видела, чтобы учитель фехтования тренировался с закрытыми глазами, – заметила она.
– Я пытаюсь вспомнить один забытый удар, – пояснил я.
Она вскинула на меня глаза.
– Господин граф хочет видеть вас, – проговорила она.
– Всегда к услугам господина графа, – вежливо отозвался я.
Я убрал шпагу, надел сюртук, поправил галстук и двинулся за Матильдой в комнату графа. Когда мы вошли, все взоры обратились на нас. Судя по количеству присутствующих, нам предстоял не более и не менее как военный совет. Здесь были Пино-Лартиг, который сидел, поглаживая себя по карману, бледный Филипп Бретель, доктор Виньере, изо всех сил делавший вид, что происходящее не имеет к нему никакого отношения, невозмутимый дворецкий, кучер Альбер, который не знал, куда девать свои руки, лакеи Маню, Леон и Селестен и наконец сам граф Коломбье, который расхаживал из угла в угол, заложив руки за спину. Следом за мной вошел учитель математики – и в некотором удивлении остановился, оглядывая собравшихся.