Гвидо делал нам отчаянные знаки. Ему хотелось обтяпать дельце, и он позабыл про "Сопляка".
— Тысяча сто, — проблеял он и, глядя на нас, усиленно заморгал обоими глазами. Будь у него глаз на заду, он моргал бы и им.
— Тысяча пятьсот, — сказал Кестер.
Аукционист вошел в раж. Он пританцовывал с молотком в руке, как капельмейстер. Это уже были суммы, а не какие-нибудь две, две с половиной марки, за которые шли прочие предметы.
— Тысяча пятьсот десять! — воскликнул Гвидо, покрываясь потом.
— Тысяча восемьсот, — сказал Кестер. Гвидо взглянул на него, постучал пальцем по лбу и сдался. Аукционист подпрыгнул. Вдруг я подумал о Пат.
— Тысяча восемьсот пятьдесят, — сказал я, сам того не желая. Кестер удивленно повернул голову.
— Полсотни я добавлю сам, — поспешно сказал я, — так надо… из осторожности.
Он кивнул. Аукционист ударил молотком — машина стала нашей. Кестер тут же уплатил деньги.
Но желая признать себя побежденным, Гвидо подошел к нам как ни в чем не бывало.
— Подумать только! — сказал он. — Мы могли бы заполучить этот ящик за тысячу марок. От третьего претендента мы бы легко отделались.
— Привет, миленький! — раздался за ним скрипучий голос.
Это был попугай в позолоченной клетке, — настала его очередь.
— Сопляк, — добавил я. Пожав плечами, Гвидо исчез.
Я подошел к бывшему владельцу машины. Теперь рядом с ним стояла бледная женщина.
— Вот… — сказал я.
— Понимаю… — ответил он.
— Нам бы лучше не вмешиваться, но тогда вы получили бы меньше, — сказал я.
Он кивнул, нервно теребя руки.
— Машина хороша, — начал он внезапно скороговоркой, — машина хороша, она стоит этих денег… наверняка… вы не переплатили… И вообще дело не в машине, совсем нет… а всё потому… потому что…
— Знаю, знаю, — сказал я
— Этих денег мы и не увидим, — сказала женщина. — Всё тут же уйдет на долги.
— Ничего, мать, всё опять будет хорошо, — сказал мужчина. — Всё будет хорошо! Женщина ничего не ответила.
— При переключении на вторую скорость повизгивают шестеренки, — сказал мужчина, — но это не дефект, так было всегда, даже когда она была новой. — Он словно говорил о ребенке. — Она у нас уже три года, и ни одной поломки. Дело в том, что… сначала я болел, а потом мне подложили свинью… Друг…
— Подлец, — жестко сказала женщина.
— Ладно, мать, — сказал мужчина и посмотрел на нее, — я еще встану на ноги. Верно, мать?
Женщина не отвечала. Лицо мужчины покрылось капельками пота.
— Дайте мне ваш адрес, — сказал Кестер, — иной раз нам может понадобиться шофёр. Тяжелой, честной рукой человек старательно вывел адрес. Я посмотрел на Кестера; мы оба знали, что беднягу может спасти только чудо. Но время чудес прошло, а если они и случались, то разве что в худшую сторону.