Званый ужин в английском стиле (Вербинина) - страница 3

— Ты бы переоделся все же, Павлуша, — попросила она мягко.

Почтенный статский советник в ответ лишь сморщил нос, как мальчишка, и, не отвечая, повалился на диван, где вновь стал просматривать газету.

— Что-нибудь интересное? — спросила Анна Владимировна. Она не увлекалась политикой и ничего в ней не смыслила, но раз они теперь живут в столице, надо быть в курсе происходящего.

— Ничего, представь себе, — все с той же добродушной улыбкой отвечал муж. — Германия опять грозит войной, но Австрия вроде бы колеблется. В российском воздухоплавательном обществе испытывали новый воздушный шар, но неудачно. — Он перевернул страницу. — Граф Толстой, кажется, пишет новую книгу. А в остальном все то же, что и обычно. — Он зевнул, прикрывая газетой рот.

«Надо будет сказать ему, чтобы он не зевал в обществе», — мелькнуло в голове у Анны Владимировны. Она села напротив мужа и сложила руки на коленях.

— Павлуша… — несмело начала женщина.

— Что, ангел мой?

— Меня беспокоят вина. — Анна Владимировна умоляюще поглядела на него. — Ну зачем было столько заказывать, скажи на милость? Шабли, шато д’икем… ликеры разные…

Павел Петрович хитро прищурился.

— А ты бы хотела обойтись одним ланинским шампанским?[2] Или, может, надо было заказать кахетинское братьев Елисеевых?[3] — Он пренебрежительно повел своими полными плечами. — Пфф! Еще чего не хватало, в самом деле!

— Но ведь гости вряд ли все выпьют, — умоляюще проговорила Анна Владимировна. — Если что-то останется, мы ведь сможем вернуть ненужное в магазин, правда?

Она смотрела на него, и в ее бледно-голубых глазах застыла такая мольба, что Павел Петрович не нашелся, что ответить. Нет слов, его супруга — добрейшая из женщин, образцовая хозяйка, хлопотливая, внимательная, набожная и к тому же прекрасная мать, но есть все же вещи, которые она упорно понимать не желает. Это в Москве можно вернуть товар, если лавочник вам хорошо знаком, а вот в столице. В столице, если вы начнете позволять себе такие фертикулясы, вас навечно запишут в невежи и медведи. Павлу Петровичу вовсе не улыбалась мысль прослыть медведем, но он прекрасно знал: ежели жене что втемяшится в голову, ее не переубедить. Поэтому он только недовольно покрутил головой и, буркнув: «Делай что хочешь», стал читать списки приезжающих в Петербург.

Вернулась Глаша, и успокоенная Анна Владимировна вполголоса отдала ей приказание: несколько бутылок — самых дорогих — припрятать, а за телятиной кого-нибудь послать, чтобы повар потом не бурчал, что у Верховских-де никакого понятия о приличиях и вообще сплошное моветонство. Глаша присела в книксене и удалилась, а Анна Владимировна оглядела гостиную, чтобы убедиться, все ли сделано как надо. В этот особняк они въехали совсем недавно, но с мебелью им определенно повезло. Она ничуть не бросалась в глаза и чем-то неуловимо походила на хозяйку дома — такую же неприметную и вместе с тем незаменимую.