— Что «почему»?
— Зачем сразу двум людям могло понадобиться убивать несчастного шарлатана? Что он им сделал?
— Судя по всему, они не думали, что итальянец — шарлатан. И его заявление застигло их врасплох.
— То есть?
— Два человека из числа гостей являются убийцами. И им не понравилось, когда Беренделли произнес вслух то, что думал. — Амалия сверкнула глазами и так топнула ногой, что кот под столом на мгновение выпустил из пасти рыбью голову и заинтересованно уставился на нее. — Каждый из двоих отнес заявление маэстро на свой счет, понимаете? И каждый решил, что Беренделли может его разоблачить. Поэтому они и сделали все, чтобы заставить его замолчать.
— До чего же опасно быть хиромантом, — вздохнул барон Корф. — И кто тянул его за язык, в самом деле? Захотелось театрального эффекта, а получилось…
Александр вдруг умолк, потому что ему в голову пришла неожиданная мысль: получилось так, что он теперь находится рядом с Амалией. И он не мог не признаться себе, что это скорее радует его, чем огорчает. Впрочем, почти в то же мгновение его радости пришел конец, потому что в кухне материализовался щуплый молодой человек в щегольском костюме, светловолосый и с карими глазами.
— Мне показалось, или здесь еще кого-то убили? — адресуясь исключительно к Амалии, осведомился он.
Баронесса вкратце объяснила Билли, что именно произошло, и изложила свои выводы по поводу случившегося. Выводы же самого Билли оказались достаточно парадоксальными.
— Ну и работенка у ручных гадателей! Им не позавидуешь, — проворчал он. — Говорят неправду — все начинают их презирать. Попадают в точку, так их сразу же норовят убить. Тяжеловато им приходится!
— Билли, — прервала его рассуждения Амалия, — ты мне лучше вот что скажи: из дома точно никто не выходил? Ты уверен?
— Конечно, не выходил, — фыркнул Билли. — Я обе двери запер, заложил засовами и ходил туда-сюда, чтобы никому не вздумалось втихаря их отпереть. Вы же мне приказали, ну я и постарался. — Он неприязненно покосился на барона. — Так что можете быть уверены…
И тут чуткое ухо Амалии уловило где-то по соседству звон разбитого оконного стекла.
— Александр! — крикнула она. — Вы слышите?
Все трое бросились к выходу, но толстая Дарья замешкалась у порога, и на то, чтобы ее обогнуть, ушло бы несколько драгоценных секунд, если бы хрупкий Билли не ухитрился каким-то непостижимым образом отшвырнуть ее в сторону. С протестующим воплем Дарья повалилась на стол, где сохли чашки. Стол не выдержал столь могучего натиска и опрокинулся, а вся посуда рассыпалась по полу, превратившись в крошево из дорогого фарфора.