Амалия, не удержавшись, фыркнула.
— Братец, да ты просто кладезь премудрости, — шутливо заметила она. — Итак, что же получается? Кто-то выбросил платок или из курительной, или из ванной, или из кабинета. Предположительно, это был убийца номер два, тот самый, который зарезал бедного Беренделли.
— А номер один — тот, кто его отравил? — уточнил Билли.
— Да.
— Ясно, — изрек Билли и погрузился в глубокую задумчивость.
— В чем дело, Билли? — не выдержав, спросила Амалия.
— Да так, — вздохнул молодой человек. — Просто не понимаю, как его могли отравить.
— В смысле? — насторожилась Амалия.
— Я же помню, как все было, — с той же невыносимой медлительностью продолжал Билли. — Только сейчас сообразил. Беренделли сказал, что среди гостей находится убийца. Убийца номер один заволновался и подсыпал ему в кофе мышьяк, так?
— Ну… да.
— Тогда получается, что наш номер один должен был все время таскать мышьяк с собой, — объяснил Билли. — Авось представится случай кого-нибудь отравить или что-то вроде того. Конечно, люди такие разные, встречаются и очень предусмотрительные, но… — Он остановился и застенчиво взглянул на Амалию. — Вы не обижаетесь на меня?
— Нет, Билли. Продолжай, твои соображения очень интересны.
— Но самое главное, у него ведь не было возможности мышьяк подсыпать, — подытожил Билли. — Вот в чем загвоздка.
— То есть как — не было?
— А вот так, Эмили. Я же говорю, что вспомнил, как все происходило. Беренделли взял чашку кофе. Отпил из нее и поставил на стол. Повернулся к гостям. И сказал, что среди них убийца. Понимаете, он поставил чашку на стол и больше к ней не прикасался. Вы говорите, убийца заволновался, когда услышал слова Беренделли, и решил немедленно принять меры, чтобы тот его не выдал. Я не отрицаю, он мог заволноваться. Но он ничего не мог итальянцу подсыпать, понимаете? Потому что Беренделли уже выпил из чашки и отставил ее. И никто не мог предположить, что он там скажет, и уж тем более — отчего по поводу его слов надо так переживать. Или уж тогда получается, что отравитель был прорицатель почище самого Беренделли и знал все заранее. В общем, уж даже и не знаю…
Билли умолк, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина. Потом половица под ногой Билли скрипнула, и молодой человек тяжело вздохнул. Ему не нравилось, когда Амалия такмолчала.
— Билли, — подала наконец голос баронесса, — я тебе говорила, что ты молодец?
«Кузен» смущенно потупился.
— Я молодец?
— Ну да. Потому что то, что ты сейчас сказал, может все изменить, понимаешь? Все, с начала и до конца.
— Трудное дело, да? — спросил Билли с сочувствием.