— Хорошо, — сказала Амалия, — я непременно передам при встрече государю, как вы ему преданны, уважаемый Иван Андреевич. Только мне кажется почему-то, — баронесса хитро сощурилась, — что вы пытаетесь что-то от меня скрыть.
Услышав о коротком знакомстве баронессы Корф с Его императорским величеством, тайный советник слегка изменился в лице и забормотал:
— Право же, сударыня, я не понимаю… я честный человек…
— Если вы честный человек, — добила его Амалия, — то скрывать вам нечего. Итак?
Иван Андреевич помялся, покрутил рыжий ус и начал рассказывать. Все началось с растраты, обнаруженной в Москве, — неведомо куда исчезли несколько тысяч рублей. Само собой, началось расследование, и как-то незаметно выяснилось, что все нити ведут к Ивану Андреевичу. Он клялся честью, что не имеет к хищению никакого отношения, но кольцо подозрений вокруг него сжималось все теснее. Запахло Сибирью, и сослуживцы перестали здороваться с Лакуниным при встрече. Только Павел Петрович был убежден в его невиновности, и только Павел Петрович поддерживал его. А потом…
Иван Андреевич остановился и вытер лоб платком, который достал из кармана. Амалия покосилась на этот платок, но ничего не сказала.
— Они обыскали квартиру моей матушки и нашли часть денег из тех, которые пропали… — прошептал Иван Андреевич. — Я ничего не понимал. Я не знал, каким образом… откуда. Просто готов был сойти с ума. Понимаете, ведь я был невиновен, могу чем угодно поклясться… И тут Павел Петрович, который жил неподалеку, вспомнил, что видел в тот день возле дома нашего сослуживца, Васильчикова. Одним словом, если бы не он, не Павел Петрович…
— Значит, Васильчиков украл деньги? — спросила Амалия.
Тайный советник слегка поморщился. Ему не понравилось слово «украл».
— Позаимствовал, — смягчил он выражение баронессы Корф, — для своей обже.[26] Знаменитая весьма дама… и расточительная донельзя. Сначала никто ничего не замечал, но потом, конечно, все вскрылось. И он решил обвинить меня. Стал за глаза распускать всякие слухи про меня, а в глаза улыбался и руку пожимал. И тем, кто расследование вел, на меня наговаривал… да-с… Я и не подозревал даже… А потом он деньги моей матушке подбросил, чтобы окончательно меня погубить.
— И где тот человек теперь? — спросила Амалия.
— Как где? Там, где ему и следует быть… Ведь суд состоялся уже. Правда, шум поднимать не стали… После той истории меня и повысили… и Павла Петровича тоже… Ведь меня долго под подозрением держали, ох, долго…
Билли задумчиво смотрел на носки своих модных штиблет. «Интересно, — размышлял молодой американец, — правду говорит тайный советник или врет? А что, если он с хозяином дома проворачивали свои дела за казенный счет, а Васильчиков на самом деле ни в чем не виноват?»