Недотепа (Лукьяненко) - страница 42
Но драки не случилось.
Из начавшей собираться толпы вышел и встал между подмастерьями и Триксом седой кряжистый мужчина в моряцком бушлате. Один его глаз прикрывала аккуратная черная повязка, что делало мужчину похожим на старого пирата из детской книжки. К тому же он прихрамывал, на лице его было несколько давно заживших шрамов, а на поясе — абордажный тесак, какой на суше позволялось носить лишь морякам офицерского чина.
— Суши весла, юнги! — Мужчина смерил подмастерьев строгим взглядом, а Триксу погрозил пальцем. — Что за птичий базар?
Выглядел мужчина так живописно, что и Трикс, и подмастерья невольно преисполнились к нему уважения.
— Этот… эта свинья, — подмастерье указал на Трикса, — эта свинья ударил меня по зубам!
— Если свинья, то «ударила», будь последовательным. — Одноглазый поморщился. — А что скажешь ты, забияка?
— Он оскорбил ма… — Трикс запнулся. — Оскорбил со-герцогиню Реми Солье!
— Ничего я ее не оскорблял! — возмутился подмастерье. — Храбрая тетка, я бы ее в героическом полотне отобразил!
Трикс опять рванулся вперед и был пойман твердой рукой одноглазого.
— Так! — сурово сказал мужчина. — Я вас выслушал и все понял. Слушайте мое решение!
Голос у него был так убедителен, что никто даже не поинтересовался, как можно было все понять из сумбурных объяснений и кто вообще дал право одноглазому моряку выносить какие бы то ни было решения.
— Ты. — Моряк выхватил свой тесак и свирепо указал им на побитого художника. — Ты неуважительно высказался об аристократке. За это и пострадал!
Молодой художник шмыгнул носом.
— Ты! — Теперь тесак указывал на Трикса. — Стремление заступиться за даму благородно, но за драку на улицах нашего славного города полагается наказание плетьми! Дабы не утруждать правосудие, плети я тебе выдам лично, на палубе своего славного корабля «Асиопа»! Десять ударов плетью-девятихвосткой!
Толпа вокруг ахнула, и Трикс понял, что наказание обещано суровое. Он попытался шагнуть в сторону, но толпа радостно преградила ему дорогу, а одноглазый моряк крепко схватил его за шиворот и потащил за собой.
— Господин… э… господин моряк! — кричал вслед побитый подмастерье. — Не надо десять! Я же не зверь какой! Пять-шесть будет вполне достаточно!
Нельзя было не признать, что юноша проявил определенное благородство. Но Триксу сейчас было не до благостных мыслей о великодушии, чьи ростки есть даже в богемных душах. Он болтался в руках одноглазого моряка, едва успевая перебирать ногами, чтобы не упасть. Моряк тащил его по ведущей в гору улице, все дальше и дальше от реки. Несколько увязавшихся следом зевак поотстали, когда моряк злобно зыркнул на них единственным глазом, но все еще волочились следом.