Логичен был и такой, например, шаг Ватикана во второй мировой войне. В феврале 1942 года небольшую область Воеводины -Срем, отошедшую по решению Гитлера новорожденному усташскому государству, Ватикан решил в одночасье перевести в католицизм. В Среме население было сплошь православным. Нагнали фратеров, нагнали усташских головорезов и пошли селам сообщать свои решения. Конечно, сербский люд вздыбился, вместе с православными попами и под руководством коммунистов Срем стал одним из надежных крепостей народно-освободительного движения.
Так почему, при таком раскладе «заслуг» в Югославии, руководимой Тито, католическая церковь пользовалась гораздо большей свободой действий, чем православие? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо остановиться еще на одном моменте.
Был один вопрос, казалось бы, не игравший никакой роли в течение тридцати послевоенных лет и вдруг выскочивший в конце 80-х и в начале 90-х годов на первый план, прямо на острие ножа. Идет речь об административных границах шести республик. Ведь хорват чувствовал себя хорошо и в Белграде, и в Скопле, и в Любляне. Серб жил преспокойно в Словении, Боснии, Осиеке и Вуковаре и т.д. Боевой лозунг братства и единства был в войну и в первые годы после войны основополагающим и, казалось бы, незыблемым. Но если присмотреться внимательно к административным границам республик, у любознательного знатока югославской истории и этнографии могли возникнуть различные вопросы. Почему это, например, область Бараня отошла Хорватии, почему Далмация, никогда не входившая в Хорватию, не имеет хотя бы автономии, почему большие области, как Сербская Краина, Лика и районы Славонии, населенные сербами, не имеют автономии в Хорватии, а вот в Сербии образованы две большие автономии на правах республик и сама Сербия урезана как при турецком правлении до границ «Белградского пашалука»? Почему это знаменитый черногорский фиорд Бока Которска запирается хорватским перешейком? Почему республика Босния и Герцеговина, раз уж она образована как самостоятельная единица, имеет смехотворный выход на Адриатику всего в несколько километров, а Хорватия - более тысячи километров?
Почему это с 1948 года азбука кириллика под различными предлогами вытесняется из обихода и даже знаменитые сербские ракии-сливовицы «Монастирка» и «Клековача», писавшиеся одиннадцать веков кирилликой, вдруг стали писаться латинским шрифтом? Для патриархального сербского крестьянина это был нонсенс, уму непостижимый.
Так почему Тито, невзирая на основополагающие лозунги братства и единства, под их прикрьггием,не поднимая большого шума, форсировал Хорватию и обкорнал Сербию? Ведь налицо принципиальные нарушения и могли они при известных условиях всплыть на поверхность и обернуться против автора нарушений. Задействован здесь чисто субъективный фактор, который, к сожалению, часто действует под влиянием личных интересов. Будучи хорвато-словенцем по национальности, и ставя во главу угла своей деятельности прежде всего свои личные интересы он, - Тито, лично решающий вопросы административных границ, опасался,что из Сербии, основной по численности, по боевитости, по экономической мощи и огромному вкладу в народно-освободительное движение, по жертвам, принесенным на алтарь свободы, запросто может выдвинуться новый, более мудрый, способный и дальновидный руководитель, а поэтому необходимо различными способами умалить, обкорнать, зажать Сербию. Проводя такую антисербскую политику Тито заставил себя забыть о том, что он говорил в тяжелейшие дни ноября 1942 года. Но что не сделаешь ради удержания власти, ради прославления своего величия! Он даже пошел на открытую форму бонапартизма заставив послушный ему парламент записать в Конституцию страны, что он -Тито является пожизненным Президентом, а в Устав Союза коммунистов записать, что он - Тито является несменяемым Председателем коммунистической, как Тито утверждал, организации(?!?).