Голова человека была скрыта яйцевидным шлемом из непрозрачного белого материала с неожиданно странной фактурой яичной же скорлупы. Он казался цельным и неразъёмным, и вертикальная грань, как бы рассекавшая яйцо на две половинки, представлялась не линией разъема, не стыком, а просто скульптурной линией. Несмотря на непрозрачность шлема, всю его переднюю часть закрывали дополнительно мощные тёмные светофильтры. Они напоминали прямоугольные, загнутые полукругом щиты древнеримских легионеров. Передние вертикальные их кромки шли параллельно скульптурной линии шлема, и расстояние между кромками не превышало четверти дюйма. Нижние располагались примерно на уровне предполагаемого подбородка, а верхние — чуть выше линии предполагаемых бровей. Верхние кромки, впереди горизонтальные, загибаясь назад, одновременно поднимались вверх, образуя с продолжением задних вертикальных кромок нечто вроде трапециидальных плоских отростков или «рогов», верхушки которых дюйма на два возвышались над маковкой шлема. Спереди верхние части светофильтров образовывали как бы латинское «U» с широким горизонтальным основанием и несколько разогнутыми в стороны дужками. Каждый из двух светофильтров крепился к боковым сторонам шлема четырьмя специальными винтами, блестящие головки которых я наблюдал в профиль. Невысокий стоячий воротник комбинезона обтягивал нижнюю часть яйцевидного шлема.
Человек поднял руки в стороны-вверх, и его предплечья и локти вышли за границу ромба. Отделка рукавов тоже была асимметричной: две пряжки на левой манжете, одна — на правой; молния на внутреннем сгибе правого локтя, и никаких следов таковой — на левом. Белые перчатки заправлены под плотно облегающие запястья манжеты.
Человек на экране медленно прижал большие пальцы к ладони, а четыре остальных на каждой руке образовали латинскую букву «V», сложившись попарно. Когда угол раствора пальцев стал равен углу между поднятыми в стороны-вверх руками и углу между отростками-рогами светофильтров, человек зафиксировал это положение. Внезапно между отростками светофильтров, прямо над головой, словно вольтова дуга, вспыхнуло ослепительно-белое, нестерпимое для глаз сияние. Расходившиеся во все стороны от сверкающего облачка лучи, удаляясь от него, словно тощали, меняя цвет и превращаясь в красные, сиреневые, пурпурные и фиолетовые. Но лучи не могли проникнуть внутрь ромба, и он сохранил свои четкие очертания. Тонкая горизонтальная пурпурная линия, загоревшаяся на уровне верхних концов отростков светофильтров, рассекла экран надвое, и лучи света в верхней части покраснели, а в нижней приобрели глубоко пурпурный, фиолетовый оттенок. Вся фигура человека оказалась ниже пурпурного горизонта, лишь кисти рук в белых перчатках возвышались над ним. Я ничуть не удивлялся, когда меня скрутил ставший уже привычным мучительный приступ тошноты.