— Неужели это не фантастика, Шеф? — усомнился я.
— Этот листок — оттуда, — Шеф взял со стола журнальный лист с фотографией четырех волосатых парней. — Аборигены сильно смахивают на нас. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: принцип конвенгерции действителен и для параллельных миров. Ну, кажется, пришел мой черед удивлять вас, — с удовольствием заметил Шеф, поглядывая на нас с Эдди. Он перевернул листок, и мы увидели три столбца непонятных значков, или… букв? Настоящая китайская грамота.
— Этот листочек обнаружен при тщательном досмотре «бьюика» Кэса Чея, — сообщил Шеф. — Когда я увидел листок, у меня сразу загорелись глаза, сам не знаю почему. Что-то он как бы излучал… не знаю. Мне пришло в голову, что по этому тексту шифровал команды на открытие тоннеля Кэс Чей. Теперь, после того, как тоннель прекратил существование, практическая ценность этого листка вроде бы стала нулевой. Однако порядок есть порядок. Лингвисты-дешифраторы поработали с текстом. У них есть Мозг с банком всех языков, наречий и диалектов Метагалактики. Но текст не поддавался расшифровке.
Пока эти «логопеды» возились с текстом, я занимался записью беседы Айвэна с Казимиром. Воспроизводил её без конца, как тогда Мэттью Пепельной в корабле. Потом мне надоело и я внимательно проанализировал и другую информацию, записанную на лэнгвидже. И обнаружил программу перевода с некоего языка или диалекта, составленную по методологическим принципам, использующимся в портативных преобразователях, предназначенных для общения с иноязычными чужепланетниками нашей Метагалактики.
Я сразу передал лэнгвидж этим горе-дешифровщикам. И через полчаса они вручили мне вот это, — Шеф выдвинул ящик стола и достал три стандартных плотных листа с реквизитами нашего департамента, заполненных аккуратными столбиками текста.
— Кошмар, ребята, — сказал он весело. — Айвэн, ты не поверишь, — тут стихи!
— Ну, Шеф, — изумился Эдди, — сегодня вы на коне! Вместе с Айвэном.
— Боливару не снести двоих, Эдди, — парировал Шеф. — Мне передали всего лишь подстрочник, и тут мне жутко захотелось сделать что-то приятное Айвэну. Я не поленился опять сходить к этим липовым толмачам-филологам и попросил сработать хотя бы малохудожественный, в первом приближении, но перевод. Они пришпорили Мозг, и вот — Шеф потряс листками, — результат.
— Безумный бред, — сказал я, ни к кому в особенности не обращаясь. — Шарик, начиненный касторкой, «кукольный городок», монстр с головой бегемота, склад консервированного пространства, бессмертный Кэс Чей, Переходник, отрубленные руки, смерть в яйце, моя амнезия, теперь вот эти стихи… Можно сойти с ума. Или я всё ещё лежу с «дуршлагом» на голове у тебя в подземелье, Эдди?