Роки Рэкун, наевшись и слегка подобрев, тем не менее вновь принялся нагонять на меня страх.
— Подождите, после обеда прикатят с базы настоящие палачи. Сегодня будет Чмырь и другие садисты, так что… ждет нас недолгая дорога к пакгаузу, — посулил он.
Но я не собирался поддерживать разговор, так как хотел провести «репетицию». И, улегшись на койку, произнес вслух — специально, чтобы слышал Роки — лишь одну свою настроечную формулу, эти прекрасные слова поэта, которыми я всегда восхищался: «Если мы действительно захотим жить, лучше попытаться начать не откладывая; если же нет — это не имеет значения, но всё-таки лучше начать умирать»…
Я очнулся только когда почувствовал, как Рэкун сильно трясёт меня за плечо и хлопает по щекам.
— Я уж думал, вы умерли, — удивлённо и озадаченно проговорил он, когда я открыл глаза. — Что с вами?
Видимо, прекрасные слова так глубоко запали ему в душу, что весь наш «тихий час» он, не сомкнув глаз, профилософствовал.
— Да ничего, Роки, всё нормально. Как хорошо я задремал, — нарочито зевая, сказал я, возвращаясь в пошлую реальность «кукольной коробки».
Минут через пять открылось смотровое окошко, потом загремели запоры и замки, дверь растворилась, и дебильная харя дёртика с «пиггисом» наперевес просунулась в камеру.
— На выход, быстро! — коротко бросил он.
Я мог удавить его, невзирая на «пиггис», в течение двух минут. Но я уже начал осуществлять свой план и потому лишь сказал:
— Роки, вперед — и выше! — и первым пошёл к двери.
Согнав кукол в некоторое подобие колонны, дёртики вывели нас на плац. Настроение в группе резко упало, несмотря па чудесный солнечный день, напоминавший наше индейское лето. Даже по повадкам сосавшихся на плацу головорезов видно было, что это не зелёные новички, а матёрые боевики, «торпеды».
Я и без помощи Рэкуна сразу узнал Чмыря. Свободно-расслабленная поза, чёрные короткие волосы, лохматые брови, правильное и в то же время почему-то отталкивающее лицо, хорошая, с тонкой талией, фигура — плечищи, шея и чуть не лопающийся на спине чёрный комбинезон. Роки был прав: сегодня кто-то из новичков погибнет в результате «естественного отбора».
Так и случилось. Для разминки дёртики потребовали сначала в качестве спарринг-партнёров прибывших вчера новичков, к которым принадлежал и я. Я нарочно не сводил глаз с Чмыря и добился своего: он почувствовал на себе взгляд, прищурился и вдруг поманил меня пальцем. Приближалась развязка.
Не успел я вступить на площадку, как Чмырь сделал резкое движение, и я еле-еле уберёг свой любопытный нос от его мощного, высоко шнурованного башмака. Тут же последовал целый град мощных ударов, некоторые из которых мне пришлось держать, так как я нарочно не привёл себя в рабочий режим, что позволяло мне легче осуществить свой план. Периферическим зрением я ещё успел заметить посеревшее лицо румяного Роки и скептически-брезгливое — Джанка, искренне полагавшего, что я блефую: он видно думал, что я нахожусь в рабочем ритме.