Держа наготове пистолет, я подошёл к двери, прислушался и, открыв её, попал в тамбур или в «предбанник».
Слева и прямо передо мной находились ещё две двери. Я метнулся к левой, тихонько приоткрыл её и увидел длинный и широкий, полутёмный коридор. Закрыв дверь и заперев её на имевшийся с внутренней стороны замок, бросился к другой.
Отворив её пинком ноги, я вступил в небольшой «кабинет», в котором стояли лишь стол с телефоном, пара стульев и узкий шкаф.
Сунувшись в шкаф, я обнаружил в нём болтавшийся на вешалке невзрачный плащ и лежавшую на полке мятую шляпу. А в углу увидел тёмный плоский портфельчик. Почти не надеясь на попадание, я. заглянул внутрь него и удовлетворённо хмыкнул: там среди прочего хлама лежал небольшой складной зонтик. Именно с этим зонтиком и с этим портфелем, вероятно, подкараулил доктора Хаббла Индюк, когда тот переходил мост, направляясь пообедать в кафе. На всякий случай я не стал ни вынимать зонт из портфеля, ни трогать его, решив предоставить это парням из нашего Технического Отдела. Я сунул в портфель плащ со шляпой, обмотал его своей накидкой и быстренько закрепил с помощью имевшихся у меня ремней и лямок к спине наподобие ранца.
Подойдя к столу, выдвинул ящик, и глаза мои встретились с глазами пожилого человека на фотографическом портрете. Огромный, почти полностью лысый череп мозгляка, неровно подстриженные усы, бородка клинышком, глубокие лучи морщин у глаз со стороны висков, мрачный, нехороший взгляд и широкий, в горошек, галстук, повязанный нелепым узлом — точно такой же портрет наблюдал я на экране спецблока своего теперь «засахарившегося» звездолёта на пути к «Платинум сити».
Ну конечно же, на фотографии был запечатлен профессор Джестер Дёрти — если верить рассказу Роки, уже давно покойник.
В глубине ящика лежал старомодный лэнгвидж, большой и плоский, как коробка из-под конфет. Тащить его с собой не хотелось: хватало и портфеля, но на моё счастье у него оказался унифицированный узел ввода и вывода информации. Узел вывода информации выполняется обычно в виде стерженька с коническим наконечником, напоминающего рычаг часового тахометра, а узел ввода — как его ответная часть, в виде конического отверстия. Я вытащил свой модерновый лэнгвидж, размером не более портсигара, и насадил его на стержень обнаруженного мной в столе аппарата. Плотно прижав гнездо к хвостовику, нажал на кнопку вывода и перезаписи информации на панельке старого уродца. Через несколько десятков секунд мой маленький помощник впитал в себя всю хранившуюся в старичке информацию.