После непродолжительной паузы Казимир продолжил разговор более спокойным тоном.
— Авантюризм сидел у Дёрти в генах. Он снюхался с Кэсом Чеем — не слишком удачливым главарем баунда межгалактических гангстеров. Тот когда-то чему-то учился и потом тоскливо тянул лямку инженера, весьма посредственно тянул. Космические пираты баунда Кэса Чея занимались всеми видами межгалактических работ, не брезгуя ничем — ни производством и сбытом наркотиков, ни запрещенным игорным бизнесом, ни грабежом, ни рэкетом — перечисление «квалификационного справочника» заняло бы слишком много времени.
Я всегда любил работу и отдавался ей, не замечая ничего вокруг, заразившись одержимостью Дёрти, да и зёрна упали в благодатную почву.
Наш альянс с гангстерами был налицо — только слепой, — Казимир запнулся, — только слепой не заметил бы этого очевидного факта. Дёрти даже радовался пикантному обстоятельству. Он весь расцвёл, несмотря на грызшую его болезнь, и в то же время стал еще более нетерпимым, злобным и отчаянным. Не знаю, что он пообещал Кэсу — наверное, все свои планы не раскрыл, но на какие-то перспективы намекнул. Да что Кэс — Дёрти всех мог держать в ежовых рукавицах, не говоря уж обо мне. Меня же — а я вообще немного не от мира сего — сначала не занимали отдаленные последствия нашей работы.
Наша «венчурная фирма», как дерзко называл ее сам Дёрти, развернула кипучую деятельность. Подумать только: некоторые головорезы даже мараковали в физике!
Дёрти все время спешил, и работы велись параллельно.
Кэтридж с электроном возили туда-сюда на звездолёте по областям Метагалактики с ярко выраженной анизотропностью, которые почти всю свою научную карьеру предусмотрительный Дёрти тщательно и скрупулезно оконтуривал на метагалактических картах, пользуясь и своими, и чужими данными. Разумеется, те, кто возил, не представляли себе, что они возили.
А мы с профессором занимались решением проблемы стабилизации «кротовой норы». Он ломал зубы, пытаясь расправиться с неотвратимо появлявшейся в «кротовой норе» сингулярностью. Я же вплотную приблизился к решению вопроса собственно стабилизации.
Дёрти превзошел самого себя. Из этого «лишнего» электрона от выжал все, что мог. Из «лишнего» он превратился в ключевое звено гипотетического Переходника. Дёрти просчитывал способ предотвращения сингулярности путем вращения «кротовой норы», но этот способ был слишком сложен и неудобен. И тогда профессор предположил, что в электрически заряженной «норе» сингулярность не проявится: элементарную частицу или макроскопическое тело не разорвет при полете от входа к выходу. Он оказался прав в своих предположениях, более того — ему стало совершенно ясно, что тот же «лишний» электрон, на который должна была «клюнуть» во время поисков «кротовая нора», и зарядит ее, предотвратив сингулярность. Так электрон профессора Дёрти обрел свою вторую ипостась.