Небо было ясным, и убывающая луна все еще давала достаточно света. Деревня Дорлан сияла под снегом. Придерживая плащи, они в тишине тащилась через деревню утопая по колено в снегу там, где когда-то была дорога, ведущая в Тар Валон из города, которого не существовало уже сотни лет. Сейчас никто уже не путешествовал в этом направлении из Тар Валона, кроме как в Дорлан, и не было никаких причин делать это зимой. Традиционно деревня поставляла сыр в Белую Башню и больше никому. Это было совсем захудалое местечко – всего пятнадцать домов, сложенных из серого камня и покрытых черепичной крышей, сейчас заваленных снегом почти до окон первых этажей. На небольшом расстоянии позади каждого дома стояли сараи для коров. Каждый из них сейчас был переполнен солдатами и их лошадьми вперемешку с коровами. Большая часть Тар Валона, похоже, вообще забыла, что Дорлан когда-либо существовал. Кто же думает о том, откуда появляется сыр? Ему это место казалось очень удобным, чтобы оставаться в тени. До сих пор.
Все здания в деревне, кроме одного, были темны. Свет сочился сквозь ставни нескольких верхних и нижних окон дома мэра – мастера Барлоу. Гарон Барлоу имел несчастье иметь самый большой дом в Дорлане, помимо того, что оказался мэром. Любой селянин, уже основательно потеснившийся, чтобы предоставить кровать для Айз Седай, к настоящему времени должен был уже об этом пожалеть, а мастер Барлоу отдал целых две комнаты.
Отряхнув снег с сапог на каменных ступенях, Гавин кулаком в перчатке постучал в крепкую дверь мэра. Никто не ответил. Через мгновение он дернул ручку, и они вместе с Раджаром вошли.
Ярко освещенная комната была довольно большой для сельского дома, и встречала всех входящих парой высоких комодов без дверей, наполненных оловянной и глиняной посудой, а посредине стоял длинный, полированный стол, заставленный стульями с высокими спинками. Все лампы были зажжены – большая расточительность зимой, когда обычно можно было бы обойтись парой свечей, зато огонь, потрескивающий дровами в камине, хорошо прогрел комнату. Настолько, что две Сестры, обитавшие в верхних комнатах, стояли на ковре, покрывавшем деревянный пол, босыми. И в одних, наброшенных в спешке по верх льняных ночных рубашек, плащах с меховой подкладкой. Кэтрин Алруддин и Тарна Фейр смотрели на маленькую женщину в темном с желтыми вставками дорожном платье и плаще, по пояс влажных от снега. Она стояла возле широкого очага так близко, как только могла, устало грея руки и дрожа от холода. Она должна была ехать из Тар Валона по снегу не меньше двух-трех дней, и даже Айз Седай, в конечном счете, мерзнут. Похоже, это и была та самая Сестра, о которой говорил Раджар, хотя по сравнению с другими, выражение «нестареющая» было едва ли к ней применимо. По сравнению двумя с другими, ее лицо вообще было ничем не примечательным.