Офицер стражи, шончанин с миндалевидными глазами похожими на салдэйца, но с кожей светло-медового оттенка, почтительно поклонился и пригласил Эгинин пройти в караульное помещение, отведать чашу теплого вина, пока клерк запишет данные дамани. Все караулки, которые когда-либо видел Мэт, были весьма холодными, и даже свет фонарей, вырывающийся сквозь бойницы этого помещения, не делал ее более привлекательной. Возможно, для мухи паутина тоже выглядит привлекательно. Он был рад, что дождевая вода, стекая с капюшона накидки, попадала на лицо. Это помогало скрывать выступивший от волнения пот. Он сжал в руке один из своих ножей, спрятанных сверху длинного свертка, лежащего поперек седла. Никто из солдат не обратил на сверток никакого внимания. Он чувствовал дыхание женщины внутри свертка под его рукой, ее плечи были туго стянуты, чтобы она не могла позвать на помощь. Селусия держалась поблизости, уставившись из-под своего капюшона, спрятав золотистую косу, и даже не моргнув, когда сул'дам с дамани проходили мимо нее. Малейший крик со стороны Селюсии, как и Туон, поднимет переполох хуже, хорек в курятнике. Он решил, что под угрозой ножа обе женщины будут молчать. Они должны поверить, что он доведен до полного отчаяния или достаточно спятил, чтобы им воспользоваться. Но сам он был не уверен, что сможет. Этой ночью он ни в чем не был уверен, слишком многое пошло вкривь и вкось.
Он вспомнил, что затаил дыхание, опасаясь, что кто-нибудь поинтересуется, почему это так богато украшенный сверток он держит под дождем. Он проклинал себя за глупость, прихватив из дворца штору, первое, что подвернулось под руку. В памяти события всегда тянутся медленно. Эгинин спешилась, передав поводья Домону, принявшему их из ее рук с поклоном в седле. Капюшон Домона был откинут, показывая его наполовину обритую голову и собранные в косу оставшиеся волосы. С бороды приземистого иллианца капала вода, но он упрямо сохранял присущую со'джин надменность, традиционных слуг всех Высокородных, которые гордятся этим званием больше, чем Высокородные своим положением. И конечно считают себя гораздо выше простых солдат. Эгинин оглянулась на Мэта и его ношу. Ее лицо застыло, превратившись в маску, которая, если не знать, что она испугана до смерти их затеей, сошла бы за надменность. Высокая сул'дам и ее дамани, быстро закончив свою проверку, вновь появились из темноты. Ванин, находившийся сразу за Мэтом, держал в руках поводья одной из вьючных лошадей, по своему обыкновению сидя в седле как куль с мукой, наклонился в седле и сплюнул. Мэт не понял почему, но ему запомнился этот эпизод, но все так и было. Ванин плюнул, и в тот же миг раздался сигнал трубы, четкий и тонкий из-за расстояния. Он донесся издалека с юга города, где планировалось поджечь шончанские склады на Портовой дороге.