– Куда мы идем?
Сент-Джеймс замедлил шаг и бросил через плечо:
– Пора поговорить с доктором Тренэр-роу.
***
Леди Хелен было не просто выудить правду, объяснил Сент-Джеймс. Первые двенадцать имен ничего не дали. Все, с кем она разговаривала, были немногословны и совсем умолкали, стоило ей назвать Мика Кэмбри. Судя по их реакции, они знали Мика Кэмбри, однако не собирались рассказывать, какие отношения их связывали. То ли он брал у них интервью? То ли спрашивал о чем-то? Бывал ли у них дома? Писал ли им письма? Что бы она ни говорила, они не слушали ее, словно первый упомянутый в списке человек позвонил остальным и предупредил о ее звонках. Еще хуже было, когда она упоминала об убийстве Мика Кэмбри. Пару раз она попыталась с этого начать разговор, прикинувшись репортершей, жаждущей информации о смерти коллеги-журналиста… Результат был еще хуже.
Только на пятнадцатом звонке все изменилось. Пятнадцатый звонок был Ричарду Грэхему. Он умер. Шестнадцатый звонок. Кэтрин Хендерфорд умерла. Семнадцатый. Дональд Хайкрофт умер. Восемнадцатый. Девятнадцатый. Двадцатый. Все умерли от рака. От рака легких, печени, яичников, кишечника. И все умерли в последние два месяца.
«Тогда я вернулась к тому, кто был первым в списке, – говорила леди Хелен. – Конечно, я могла бы позвонить сама, но все-таки поехала в Челси и попросила, чтобы позвонил Коттер. Он придумал организацию. Объединение больных раком. Что-то вроде этого. Якобы они проверяют, как чувствует себя больной. С тем же вопросом он позвонил другим. У всех оказался рак. Но первые были живые. У них ремиссия, Саймон».
Те двое, что звонили Мику Кэмбри в Лондоне и оставили свои сообщения на автоответчике, тоже говорили о раке. Разница заключалась в том, что они-то как раз не просто хотели, а очень хотели поговорить с леди Хелен. С Миком они связались, прочитав рекламу, которая несколько месяцев печаталась в воскресных номерах «Тайме». «Вы МО – ЖЕТЕ победить рак!»
«Моя жена больна, – сказал леди Хелен один из звонивших. – Мы в отчаянии. Все перепробовали. Диеты, медитацию, молитвы, групповую терапию. Разум побеждает тело. Ну и, конечно же, все возможные лекарства. Когда я увидел объявление, не поверил своим глазам. Но мне не перезвонили».
Потому что Мик не узнал о звонке. Потому что Мика убили.
«Саймон, чем мог заниматься Мик?» – спросила леди Хелен.
Ответ был простой. Из журналиста Мик сделался продавцом грез. Он продавал мечты. Он продавал надежду на жизнь. Он продавал онкозим.
– Об онкозиме он узнал, когда интервьюировал Тренэр-роу, – сказал Сент-Джеймс, проходя вместе с Линли мимо методистской церкви. Вновь поднялся ветер, дождь мочил им волосы. – Он нашел путь в «Айлингтон-Лондон», а там Джастин Брук снабдил его дополнительной информацией. Представляю, как они вынашивали идею. В сущности, все очень просто, даже благородно, если не считать, что они нажили на этом состояние. Они поставляли больным чудодейственное лекарство за несколько лет до того, как его официально разрешат использовать. Ты только представь бесчисленных больных, у которых нет ничего, кроме тающей надежды. Чего только они не перепробовали, чтобы добиться ремиссии: бесконечные диетологи, психологи. Мик был просто обречен на удачу. Никаких сомнений в том, что такие люди готовы платить любые деньги. Но есть две проблемы. Первая – как постоянно получать лекарство?