— Дядюшка Эдгар говорит, с ним все в порядке.
— Завтра я буду этому радоваться, но сейчас жалею, что не прикончил его, — ответил губернатор. Хуан протянул руку и сжал его колено.
— Я ценю это, дядюшка Люк, — сказал он. — Я ценю ваши чувства ко мне, но вы не поняли, что это за человек.
— Чего не понял? Безумец, вот и все.
— Он сидел в одной из тюрем отца. Вот откуда у него все эти шрамы.
Губернатор посмотрел на дальний край бассейна, потом опять на Хуана.
— Именно это он тебе и сказал?
— Да, сэр.
— Но зачем пытаться убить тебя? Почему бы не убить твоего отца? — спросил губернатор и подумал:
«Тогда мне не надо было бы идти на все эти ухищрения».
— Не знаю. Наверное, у отца неплохая охрана. И, как я понимаю, этот человек хотел возмездия и решил, что убийство единственного сына генерала станет лучшей местью. — Хуан горько усмехнулся. — Эх, знал бы он, как обстоит дело!
— То есть?
— Ну, что меня нельзя назвать сыном генерала Позоса, — сказал Хуан. — Я ему безразличен и не могу заставить себя любить его.
В этот миг прибыли двое служащих гостиницы. Губернатор показал на дальний угол бассейна.
— Он там.
Убийца, слава Богу, несостоявшийся, уже порывался сесть, хотя у него кружилась голова. Эдгар что-то негромко говорил ему, но, когда подошли двое служащих, он выпрямился и посторонился. Служащие неуклюже стали слева и справа от сидящего мужчины, поглядывая то на него, то на бассейн, то друг на друга, очевидно, не зная толком, что им делать в сложившихся обстоятельствах.
Эдгар обогнул бассейн, подошел и опустился в шезлонг рядом с губернатором, поодаль от Хуана.
— Он выживет, — сообщил он, — Нахлебался воды, но Хуан почти всю ее вытолкал.
— Сейчас я почти жалею, что не дал ему умереть, — сказал Хуан.
Когда Эдгар удивленно посмотрел на него, юноша снова объяснил, почему произошло это нападение.
Губернатор опять задумался, и ему показалось, что, как бы там ни было, эту атаку можно обратить к своей выгоде. Во-первых, пора начинать убеждать Хуана принять на себя заботы о Герреро после смерти отца. Во-вторых, внушить Эдгару уверенность в себе. Поэтому он сказал:
— В тот день, когда ты станешь правителем своей страны, Хуан, надо будет покончить с тем положением, которое порождает таких людей.
Хуан бросил хмурый взгляд на человека, сидевшего на кафельном краю бассейна, и губернатор заметил, что юноша проникается сознанием ответственности. Хуан постигал эту науку, пусть медленно, зато верно.
— Вряд ли, — глухо сказал Хуан, — кто-нибудь мог хоть в чем-то перечить отцу.
— Чтобы повлиять на его привычки? Едва ли.