Олег полез в задний карман джинсов и вытащил уже изрядно помятую записку. Прочесть ее можно было, только приблизившись к фонарю, что молодой человек и сделал. Как только прочитал, тут же порвал ее на мелкие кусочки и резким движением подбросил их вверх. Холодный осенний ветер смешал их с брызгами и бросил вниз в пучину воды. К Юле Олег не оборачивался.
– Ты ему веришь? – спросила его в спину девушка, подойдя ближе.
Дунаевский обернулся. На лицо его страшно было смотреть. Мокрое от воды, оно некрасиво кривилось и дергалось.
– Я не знаю, что Ткачев тебе написал, только он это сделал мне назло! – выкрикнула Юля, чтобы заглушить шум воды.
– Назло? – одними губами спросил Олег.
– Я отказала ему, понимаешь?! Я не могла поступить по-другому! Ты же знаешь, что не могла!
– То есть Ткач подкатывался к тебе?
– Но я же отказала, Олег! Отказала! – не отвечая на вопрос, продолжала выкрикивать Юля. – Он простить не может! Сказал, что наш класс вообще пожалеет, что посмел явиться в вашу школу! Будто мы желали этого!!
Дунаевский стоял истуканом, слизывая с губ холодные капли.
– Да не молчи же, Олег! – еще пронзительней крикнула Юля. – Я же люблю тебя! Ты же знаешь! Знаешь! Знаешь!!
Она бросилась к молодому человеку и обняла его за шею. Он ответно притянул ее к себе, поцеловал в висок и сказал:
– Да, я знаю, Юля... Я тоже тебя люблю... очень... И ты не бойся ничего и никого. Ни Ткача, ни других! Я же их знаю! Они нормальные ребята. Даже не пойму, что им ударило в голову...
– Нет... ты далеко не всё знаешь... Все против нас с тобой: и наши, и ваши! Ты ведь не захочешь портить отношения со своими одноклассниками?
– А ты? – ответил вопросом на вопрос Олег.
– Не знаю... мы все учимся вместе с первого класса... дружили всегда... все вместе. А сейчас будто стена между мной и ими.
– Бойкот, что ли, устроили?
– Нет, но разговаривают со мной, как с тяжелобольной. Очень не понравилось ребятам, что мы с тобой на перемене разговаривали. Очередное предупреждение сделали.
– И какое же?
– Ну... известно, какое: кто не с нами, тот против нас.
Олег еще сильнее прижал к себе девушку и сказал:
– Они правы, Юлька! Кто против нас... – он особенно выделил голосом слово «нас», – тот, разумеется, не с нами!