— Этот развратник, я так понимаю, даже не принес вам поесть? — Ровена только кивнула. — Да, все, как я думал, а он плел, что рвется работать. Как же, рвется! Он ненавидит работу, как только может, но теперь я вижу, почему он изменил свое мнение. Такая крошка, и такая симпатичная. Лорд Уоррик, наверное, подозревает вас в каком-то страшном преступлении, раз приказал поместить сюда, но, я уверен, все выяснится, когда он приедет.
Ровена молча слушала. Она не знала, что и думать по поводу этого человека и его тирады. Он явно ошибался в чем-то, но она не знала — в чем.
Он совсем не был страшным, как тот, другой. Напротив, в его светло-голубых глазах лучилась такая доброта, что она опять чуть не расплакалась.
Он, должно быть, заметил это, потому что добродушно сказал:
— Все, больше не надо. Вам здесь не будет так уж плохо.
Пребывание в темнице неприятно для леди, но я постараюсь сделать его более веселым для вас.
Веселье в темнице? Она не смогла сдержать улыбки при мысли об этом.
— Кто вы? — спросила она.
— Меня зовут Джон Гиффорд.
— Вы тоже тюремщик?
— Лишь когда необходимо, а это бывает не часто. Меня сейчас вызвали из дома, чтобы сказать, что только я должен опекать вас. Он поздно пришел, приказ, но лучше поздно, чем никогда. Этот развратник, он не обидел вас?
Какой развратник? — почти спросила она и только потом поняла, что речь шла о другом тюремщике.
— Нет, он не тронул меня. Но ведь был приказ вашего лорда, чтобы никто не касался меня, не общался со мной. Вам не сказали, что вы не должны со мной разговаривать?
— Нет, никто не говорил мне этого, да я бы не обратил внимания, если бы и сказали. Я поступаю, как считаю нужным, и всегда буду так поступать, хотя и имею отметины на своей спине, которые хотели бы убедить меня в обратном…
В этом признании Ровена ясно различила гнев.
— Кто избил вас?
— Нет. — Он покачал головой. — Это не то, что вы думаете. Давний случай, и я сам тому причиной. А теперь давайте-ка посмотрим, что я смогу для вас найти в такой поздний час. Кухня уже закрыта на замок, но, сдается мне, есть какие-то фрукты наверху.
Он принес ей четыре сочных свежих яблока, которые быстро утолили голод. Но это было еще не все. Он притащил деревянную раму и мягкий матрас, приволок старый, протертый коврик, который закрыл почти весь пол. В следующий заход он принес ящик свечей, чтобы у нее был запас на всякий случай. Появились также ночной горшок, кувшин с водой для умывания и холодная свежая вода для питья.
Джон Гиффорд стал для нее лучом света в царстве тьмы. Он превратил ее тюремную камеру в комнатку, которая, хотя и не была красивой, но по крайней мере достаточно удобной.