Больше, чем ему хотелось бы помнить сейчас.
– Я думал, что было бы неплохо пообедать где-нибудь в открытом кафе, – сказал он.
– Чтобы нас увидело как можно больше людей?
– Да, – кивнул он, хотя ему хотелось прямо противоположного. Оказаться с ней наедине.
– Чтобы они видели, как мы едим? – снова спросила она.
В ее голосе послышалось недоверие, и он решил, что это оттого, что он сам не смог как следует скрыть своих чувств. Он посмотрел на нее и заметил тревожную складочку между ее бровей.
– Ты не любишь кушать? – спросил он.
– Люблю. Но в этом нет ничего опасного.
Он не сдержался и громко рассмеялся.
– Линн, поверь, – проговорил он, растягивая слова, – даже поговорить с тобой по телефону может быть опасным. Хочешь увидеть? Что ж, смотри...
Он повел ее к открытому кафе, и они уселись за столик.
– Смотри на меня, – прошептал он, облокотившись на столик. – Не оглядывайся по сторонам. Не обращай внимания ни на людей на тротуаре, ни на официанта. Смотри только на меня.
Она уставилась на него. Невинные зеленые глазки поблескивали и смотрели с таким доверием и нежностью, что Энди тут же захотелось прикоснуться губами к ее векам, а потом сделать то, что он поклялся себе никогда не делать с ней. Заняться с ней любовью.
Когда к их столику подошел официант, Энди, не сводя глаз с Линн, заказал красное вино и креветки.
– Откуда ты знаешь, что я люблю креветки? – удивленно спросила она, как только официант отошел от их столика.
Он чертовски обаятельно улыбнулся, продолжая смотреть на нее.
– До этого момента не знал. Но ведь мы в Мейне, и поэтому не нужно смотреть в меню, чтобы знать, что здесь всегда есть. – Он взял ее за руку и стал поглаживать большим пальцем кисть. – Линн... – Он склонился к ее руке и поцеловал пальчики. Потом повернул ее кисть ладонью вверх и поцеловал запястье, как раз туда, где бешено пульсировала ее кровь. Линн замерла, чувствуя, как по телу прокатилась дрожь.
Ему стоило немалых усилий оторваться от ее руки. Пережить этот опасный момент оказалось не так просто, как он предполагал. Похоже, он начал слегка переигрывать.
Наконец на их столике появилось вино. Энди взял стакан и поднес к ее губам. Она сделала небольшой глоток.
– Подбодрись немного, – сказал он мягко, не зная, кому были адресованы его слова: ей или ему самому.
Затем он перегнулся через столик, потянулся к ее губам, собираясь нежно сцеловать с них вино. Но его губы невольно прикипели к ее губам, и, не ожидая этого от самого себя, Энди отчаянно впился в них. Ее губы были мягкими и податливыми, как будто ждали его поцелуя. Страсть мгновенно охватила все его существо. Он был возбужден и хотел только одного: прижать ее к груди, стащить с нее одежду...