Энди внезапно почувствовал, как из глубины его собственной души готов вырваться отчаянный стон. Но он хорошо умел укрощать свои эмоции, не давая самым глубоким чувствам выйти наружу. И теперь эта способность, которую он приобрел еще в детстве, должна была прийти ему на помощь. Но теперь он делал это не для того, чтобы защитить себя. Теперь ему нужно было защитить ее, и это казалось в тысячу раз важнее.
– Я рад за тебя, Линн, – сказал он.
И это было правдой, потому что его собственное счастье теперь не интересовало его. Он ничего не может ей предложить, ничего не может дать.
Она остановилась и робко улыбнулась, глядя ему в глаза.
– Знаешь, у меня никогда не было таких странных отношений с мужчиной, – сказала она.
– Я буду счастлив, если ты найдешь мужчину, которого ищешь, – мягко проговорил он. – Итак, где мы будем обедать? У океана?
– Прекрасная идея, – ответила она. – А за едой ты расскажешь мне, как продвигаются работы в твоем доме.
– А ты расскажешь, что представляет собой этот парень, с которым ты собираешься в пятницу в кино.
Линн подкатила глаза.
– Ты опять решил играть роль моих братьев?
– Линн, я всего лишь защищаю свои интересы, – сказал он. – Ты думаешь, что мне очень хочется ковыряться в мусорных баках на Главной улице?
Он почти не соврал. Он защищал свои интересы, потому что ее счастье стало теперь его счастьем.