– А как сама думаешь?
– Наверняка посигналил. Поварившись в здешнем котле, он десяток лет скинул!
– К тому же дал возможность ребятам в участке отдохнуть от него.
– В общем, всем повезло. – Помолчав, она спросила: – Думаешь попытаться?
– О чем ты?
– О Сириле Коллере. Тебе ведь еще целую неделю гулять без поводка.
– Вот, оказывается, за кого ты меня держишь!
– Джон, тебе ведь всего год до пенсии. Я знаю, ты хочешь сделать последнюю попытку разобраться с Кафферти…
– Тебе кажется, что ты еще и видишь меня насквозь.
– Послушай, я просто хочу…
– Знаю и чрезвычайно тронут.
– Ты что, и вправду думаешь, что виноват Кафферти?
– Если Кафферти не виноват, он сам будет искать виновного. Послушай, если родители тебя достанут… – Вот настала и его очередь сменить тему. – Пришли мне сообщение на мобильник, и мы встретимся, чтобы выпить.
– Договорились. Поставь прямо сейчас диск «Элбоу».
– Здорово придумала. Созвонимся.
Ребус выключил телефон и сделал то, что ему посоветовали.
Заграждения устанавливались повсюду. За мостом Георга IV и вдоль всей Принсез-стрит суетились рабочие. Дорожно-ремонтные и строительные работы были приостановлены, леса разобраны, поскольку их части могли быть использованы демонстрантами как метательные снаряды. Почтовые ящики наглухо запечатали, а витрины некоторых магазинов забрали досками. Финансовые учреждения получили предупреждения и соответствующий инструктаж – сотрудников просили не надевать форменной одежды, чтобы не становиться мишенью для толпы. Для вечера пятницы было необычайно тихо. Центральные улицы патрулировали полицейские фургоны; их ветровые стекла были защищены металлическими сетками. Еще больше полицейских фургонов было припарковано на неосвещенных боковых улицах. Сидящие в них полицейские, одетые в спецкостюмы, потешались друг над другом и рассказывали истории о прошлых мероприятиях подобного рода. Некоторые ветераны полиции еще помнили последнюю волну шахтерских забастовок. Другие рассказывали о более поздних баталиях. Они в шутку пугали друг друга слухами о грядущем нашествии итальянских анархистов.
– Генуя их закалила.
– Это как раз то, что нам нужно, правда, парни?
Бравада, нервозность, служебная сплоченность. Разговоры сразу смолкают, как только в эфир выходит полицейское радио.
Дежурные полицейские в ярко-желтых куртках циркулировали по железнодорожному вокзалу, тоже перекрытому заграждениями. У некоторых офицеров в руках были видеокамеры, на которые они снимали прибывающих на лондонском поезде антиглобалистов. Их не стоило труда опознать по громогласным выкрикам, рюкзакам на спинах, футболкам с эмблемами, слоганами и значками, по специфическим браслетам на запястьях, по флагам и транспарантам в руках, по мешковатым брюкам, камуфляжным курткам, туристским бутсам. Как сообщала информационная служба, автобусы, набитые противниками глобализации, двигались из южных районов Англии. По предварительным оценкам, в путь отправилось около пятидесяти тысяч человек. В более поздних сводках говорилось уже о ста тысячах. И это помимо туристов, наводняющих в летнее время Эдинбург.