Но на сей раз маленький и потливый маркетолог из «Пуву», или как там называлась его компания, настоял, чтобы каждая из пятнадцати приглашенных девушек влезла в облегающую кожу, изогнулась по-кошачьи, надула губки, угрожающе замахнулась банкой «Спрайта», заменявшей пистолет, и попозировала перед объективом «полароида». Получившиеся снимки маркетолог ловко прикарманил, заявив, что обязан предоставить материалы для дневного заседания высшего состава менеджеров.
Скорее, для верхнего ящика прикроватной тумбочки, съязвила про себя Надин.
Она ненавидела рекламные заказы. Ненавидела этих кошмарных бизнесменов. Понятия ведь не имеют ни об искусстве, ни о творчестве. Думают, что «Он» — лишь более умеренная, более пристойная версия «Пентхауза» или «Плейбоя». Наверняка считают, что ничего, кроме моря сисек и задниц, в этом журнале и не печатают. Конечно, до некоторой степени так оно и есть. Но имелось и кое-что сверх того: статьи о том, как улучшить отношения с любимой женщиной, как научиться хорошо готовить, десятки страниц с отличными фотографиями моды, рассказы о путешествиях, спорте, увлечениях, здоровье, музыке и кино.
«Он» был качественным журналом, для которого писали качественные журналисты, что оправдывало Надин, зависевшую от заработков в этом издании.
И когда заявлялись противные бизнесменишки, разгоряченные и вспотевшие в предвкушении парада соблазнительных юных красавиц, годившихся им в дочери; бизнесменишки, шуршавшие банкнотами в карманах штанов и обращавшиеся с Надин, как с какой-нибудь сбытчицей порнухи, она начинала беситься.
После обеда посетители удалились, оставив ее с недоеденными сандвичами и пустыми картонками из-под суши, и она наконец дала волю своим чувствам: в приступе ярости и отчаяния рухнула на розовый диван.
— Мужчины! — заорала она, обращаясь к Пиа, своей миниатюрной и гиперактивной ассистентке. — Гребаные мужчины! Им, видите ли, подавай идеал, вот такие сиськи, вот такую задницу, ноги вот такой длины, и молодость, и секс, и чтоб всем можно было обожраться. — Двадцатидвухлетняя Пиа, обладавшая именно такой грудью и такой задницей, энергичным кивком выразила свое полное единодушие с начальницей.
— Реальность им не нужна, длительные отношения тоже, ни характером, ни личностью они не интересуется, им нужна фигура, а чем она наполнена — не важно. Им подавай сказочную грезу, недоступную богиню, и когда же они повзрослеют и поймут, что жаждут несбыточного!.. Взять хотя бы Дига! — продолжила разоряться Надин. — Симпатичного, разумного, вменяемого Дига. Я думала, он другой, но ошибалась. Такой же, как все. Покажи ему ноги от ушей и пару грудей четвертого размера, покажи ему складную фигуру и блондинистую гриву и все — фьюить! — ищи его, свищи. — Пиа сочувственно кивнула и протянула Надин половинку апельсина. — Как это глупо, — Надин разочарованно помотала головой, — отвратительно и глупо. И он воображает, что выиграет пари. Ха! Думает, что свидание с Дилайлой считается. А вот фиг вам! Когда я говорила «старше двадцати шести», я имела в виду хорошую девушку старше двадцати шести лет, а не куклу типа Барби с мужем и вывеской «Сдается» на том месте, где должна быть личность. Дилайла не в счет!