]
Кольчугу надев и оружьем бряцая,
Рамсес торжествующий грозно поднялся,
Подобный Ваалу в годину сраженья.
Могучие кони его боевые —
Один из них звался «Фиванской Победой»,
Другой же был прозван им «Нуру довольный»
Храпя, появились из царских конюшен.
Любимец Амона, властителя мира,
Избранник великого Ра, бога солнца,
Рамсес-фараон колесницу направил
В самую гущу хеттов поганых
И вот оказался во вражеском стане
Один, без возничего и без защиты.
У всех на глазах вперед он помчался,
Но вдруг за царем колесницы сомкнулись– Войско из двух с половиною тысяч
Хеттов и разных прочих народов,
Хеттам союзных, отряды мизинцев,
Войско писидов, дружина Арада…
По трое воинов на колеснице,
Все они связаны братскою клятвой.
«Нет со мной рядом моих приближенных,
Телохранителей и полководцев,
Я брошен пехотой, бежавшей в испуге,
Покинут возничими в лагере хеттов!»
Так молвил могучий, и к богу воззвал он.
«Отец мой, Амон, услышь же, откликнись!
Ужели отец позабудет о сыне,
Который отцу всей душой своей предан?
О, я ли тебе не покорствовал, боже?
Ты рек – и я тотчас же вспять возвращался.
Велик среди смертных властитель Египта,
Но пред твоим всемогущим величьем
Ничтожен, как те, что кочуют в пустыне.
Ничтожны пред ликом твоим азиаты,
Ведь ты нечестивцев караешь бессильем.
А я? Сколько жертв я принес тебе, боже!
И пленников сколько тебе подарил я!
И храм я возвел для тебя, небожитель.
На многие тысячи лет нерушимый.
Твои алтари я осыпал богатством,
Пределы владений твоих я раздвинул
И тридцать раз тысячу мощных волов
Заколол для тебя на кострах благовонных;
Во славу твою воздвиг я пилоны,
И водрузил перед ними я мачты,
Из Абу я вывез тебе обелиски
И вечные камни в Египте поставил,
Мои корабли бороздят океаны,
Дары многих стран для тебя собирают;
И так я всегда поступал, ибо горе
Тому, кто нарушит твои начертанья.
И все же ты властвуешь с любящим сердцем.
Амон, как отца, я зову тебя в горе!
Взгляни: это сын твой стоит, окруженный
Несметной толпою племен, тебе чуждых.
Взгляни: против нас ополчились народы,
Один я в их стане, покинутый всеми,
Я брошен пехотой, бежавшей в испуге,
И нет to мной даже моих колесничих.
Я звал их, и зов мой никто не услышал.
Но верю я: воля и слово Амона
Сильней, чем миллион пехотинцев,
Чем сто или трижды сто тысяч возничих,
Чем десять раз тысяча братьев по крови
Или сынов, молодых и цветущих
Дела чечовеческих рук гак ничтожны —
Они лишь тени деяний твоих.
Уста твои мне закон ниспослали,
И падаю ниц я перед Амоном,
Тебя призываю, и пусть донесутся
Призывы мои до границы вселенной!»
Донеслись его крики до града Ермонта,
Амон появился, «услышав молитву.