В этот самый миг во двор вошел Пентаур. Непринужденно, но с достоинством поклонился он всем присутствующим и, низко склонившись перед Амени, попросил разрешения послать слепого пастофора Тета вместе с врачом Небсехтом к дочери парасхита.
Слегка кивнув в знак согласия, Амени сказал:
– Пусть поторопятся – Паакер ждет у главных ворот, чтобы сопровождать их в моей колеснице.
Едва Пентаур покинул пирующих, как старый ученый из Хенну обратился к Амени:
– Именно таким и представлял я себе вашего поэта, святой отец. Он подобен богу солнца и держится с таким благородным достоинством! Без сомнения, он принадлежит к знатному роду.
– Его отец простой садовник, – сказал Амени. – Правда, он умело и старательно пользуется полученным от нашего храма земельным наделом, но в его облике нет ничего благородного, а нрав у него просто грубый. Он рано отдал Пентаура в школу [43], мы воспитали этого одаренного мальчика.
– Какую должность занимает он в вашем храме?
– Он обучает старших воспитанников высшей школы грамматике и ораторскому искусству; кроме того, он отлично умеет наблюдать звездное небо и толковать сны, – ответил Гагабу. – Да вот и он! Скажи, к кому повезет Паакер нашего заику-хирурга и его помощника?
– К искалеченной внучке парасхита, – отвечал Пентаур. – Но какой грубый человек этот Паакер! И голос у него неприятный. Он так встретил наших врачей, словно они его рабы.
– Он раздосадован поручением дочери фараона, – примирительно произнес Амени. – Никакая набожность не смогла, к сожалению, смягчить его суровый характер.
– Между прочим, – заметил один старый жрец, – брат его – тот, что несколько лет назад покинул эти стены, – как вы помните, я был его учителем, – юноша очень добрый и послушный.
– А его отец был одним из самых достойных, энергичных и умных людей своего времени.
– В таком случае он, вероятно, унаследовал свои дурные качества от матери?
– Ничуть не бывало. Она тихая и добрая женщина с мягким сердцем.
– Неужели сын непременно должен походить на родителей? – спросил Пентаур. – Ведь, насколько мне известно, ни один из сынов священного быка не имел отличительных признаков своего отца. [44]
– Значит, по-твоему, будь отцом Паакера Апис, место ему – о ужас, – в стойле у крестьянина! – расхохотался Гагабу.
Пентаур не стал возражать и лишь сказал с усмешкой:
– Он ничуть не изменился со школьной поры, когда мальчишки за упрямство прозвали его диким ослом. Хотя он был сильнее их всех, они больше всего на свете любили дразнить его и приводить в бешенство.
– Дети часто бывают жестоки, – назидательным тоном произнес верховный жрец. – Обычно они видят лишь внешнюю сторону и никогда не спрашивают о причинах явлений. Человека неспособного они считают столь же виновным в своих недостатках, как и лентяя, а Паакеру нечем было похвастаться, чтобы заслужить их уважение. – И, посмотрев на жрецов из Хенну, Амени продолжал: