Его лицо помрачнело. Все это потом. Сначала спасти королеву, а потом он позаботится и о Мартэле, и об Энниасе, и обо всех прочих изменниках. Он принялся мысленно составлять список людей, которым было за что ответить. За этим занятием он и скоротал оставшиеся часы ночи.
Шестью днями позже в предзакатных сумерках они поднялись на холм и увидели раскинувшуюся перед ними чадящую факелами и дымными очагами столицу Талесии.
- Вы лучше подождите здесь, - сказал Кьюрик. - Воргун, небось, уже послал гонцов с вашим описанием по всем городам Эозии. Я схожу за Телэном один и мы с ним попробуем разыскать какой-нибудь подходящий корабль.
- Но ведь Воргун мог разослать и твои приметы, - возразила Сефрения.
- Воргун - король, и вряд ли обратил внимание на простого слугу, ухмыльнулся Кьюрик.
- Ты не слуга, - сказал на это Спархок.
- Да, но Воргун-то не знает, что мы так считаем. Он посмотрел бы на меня иначе, если бы был достаточно трезв, чтобы вообще что-либо увидеть. Я могу стянуть одежду какого-нибудь путника и спокойно незамеченным добраться до Эмсата. Да, кстати, дайте-ка мне малость денег, на случай если придется умаслить кого-то монетой.
- Эленийцы... - вздохнула Сефрения, когда они со Спархоком отошли подальше от дороги, а Кьюрик отправился в город. - Как только я могла связаться с такими бессовестными людьми?
Сумерки постепенно сгущались, и высокие хвойные деревья по сторонам дороги превращались в неясные угрожающие тени. Спархок привязал лошадей и расстелил на траве свой плащ для Сефрении.
- Тебя что-то беспокоит, Спархок? - спросила она.
- Наверное, усталость. Всегда, когда завершаешь какое-то дело, наступает упадок сил.
- По-моему есть что-то еще.
- Вообще-то да, - кивнул Спархок. - Все эти события, в пещере. Я немного ошалел от них.
- Знаешь, Спархок, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но мне кажется, что ваша эленийская вера стала какой-то немного казенной, а ведь очень трудно любить что-то далекое и холодное. Боги Стирикума гораздо ближе к своим верующим.
- И все же мне лучше оставаться эленийцем. Личные отношения с богами выводят из душевного равновесия.
- Но разве ты не любишь Афраэль? Хотя бы немножко?
- Ну конечно же люблю. Сказать по правде, мне было гораздо уютней рядом с ней, когда она была просто Флейта, но все ж я по-прежнему ее люблю, - Спархок скорчил гримасу и деланно возмущенным тоном заявил: По-моему ты хочешь ввергнуть меня в пучину языческих ересей, матушка.
- Не думаю, - серьезно ответила Сефрения. - Ведь Афраэли нужна лишь твоя любовь. Она никогда не просила твоего поклонения.