Тебе снилось, как ты населишь Зверями лес за домом; поляну с лисичками, тропинку между валунами, пустоту заброшенного жилища. Ты представляла себе, как удивится гуляющий по лесу человек, встретив среди елей антилопу или варана: рот у человека откроется, да так и останется открытым, как будто он повстречал ангела. Но из-за всего этого ты становилась беспокойной, и твоя кожа покрывалась холодным потом экстаза; сон и будничность дней исчезли для тебя, и вскоре ты уже не находила себе места, сердце непрестанно колотилось, и в глазах рябило от осаждавших тебя диких существ, каждое из которых хотело быть первым. Как тебе было предпочесть одного другому? Кого выбрать и как успокоить нетерпение тех, которым приходилось ждать?
Ты слегла в постель, горя в лихорадке, от которой воздух вокруг тебя делался влажным, словно в тропиках; а тем временем за стенами твоей комнаты надвигалась осень, становясь с каждым днем все более серой.
Он беспокоился за тебя, прислушивался к твоему горячечно-бредовому разговору с Ягуарами и Броненосцами, умолял тебя съесть немножко супа, принять пенициллин, который все равно не помогал, стать собой, вернуться к себе прежней, потому что скоро наступит зима - зима и Рождество, и дети с внуками придут к вам в гости; а он не умеет мариновать селедку, его дело заниматься ремонтом, привозить и колоть дрова, существовать в реальном мире. А не слушать женщину, которая бредит о том, что в грудной клетке у нее джунгли, зверинец, священный ковчег.
* * *
Потом ты поправилась. Зверям ты дала знать, чтобы они ждали, потому что ты будешь делать Человека.
Ты лепила ее внизу, в подвале; из-за сырого холода на тебе, одна поверх другой, было надето несколько кофт - она же была обнаженной и белой.
Ты взяла за образец картину, на ней была женщина: она полулежала, оперевшись на локоть, и улыбалась. Верхнюю половину туловища ты вылепила удивительно легко, но ноги никак не хотели становиться ногами. Ты боролась, ты почти плакала. Она выглядела так, как будто лежала в спальном мешке. Ты отступила на несколько шагов, в голове твоей шумело от усталости, ты молилась в темноту о разрешении загадки.
И тогда тебе открылось, кем она будет: Русалкой. Ты увидела ее перед собой такой, какой потом сделала - с черно-зелеными блестящими волосами, которые, как водоросли, обвивали белую плоть рук; о, эта прохладная крепкая плоть, эта дикая улыбка, бездонные глаза, сильный скользкий хвост с чешуей, отливающей зеленым и золотым!
Так появилась она и лежала там, будто выловленная из морской глубины. Ее еще только подманивали и ловили в сеть, а она уже тогда тосковала и хотела назад.