Она рассчитывала, что шкафчики для кухни будут готовы через пару недель и их придется где-то хранить, пока будут прокладываться трубы и электропроводка. Потом восстановление штукатурки, покраска, укладка полов. Если столешницу кухонного стола доставят вовремя, то кухня — за исключением реставрируемых приборов — будет готова к Дню труда.
Может, она все-таки успеет устроить вечеринку. Но она боялась даже думать об этом — чтобы не сглазить.
— Тук-тук! — в проеме входной двери показалась голова Кэти Морроу. — Брайан сказал, что вы не будете возражать, если я войду.
— Нет. Как дела?
— Отлично, если не считать того, что я умираю от любопытства. Брайан рассказывал, как тут все замечательно, так что мы с Томом были просто обязаны приехать, чтобы увидеть это своими глазами. Том на заднем дворе, где вам построили каменную стенку. Брайан сказал, что это для кустарника.
— Это добавит высоты и глубины двору.
— Думаю, что у Брайана еще не было такого крупного проекта для частного клиента. Он просто… Ой, Силла! Это просто замечательно.
Силла испытала прилив гордости, наблюдая за Кэти, осматривавшей гостиную.
— Она закончена — осталось только покрыть лаком пол, но мы сделаем это под занавес во всем доме одновременно. И еще мебель, картины, занавески на окна и всякие мелочи.
— Такая просторная и уютная. Мне нравится, что здесь светло. И этот трилистник на овале, или как вы его называете?
— Медальон. Добби замечательный мастер. И это так соответствует архитектуре дома. Не знаю, что было тут прежде. Я не смогла найти фотографии, а мой отец не помнит. Но мне кажется, что лаконичные линии и янтарные и темно-синие ромбы в орнаменте смотрятся неплохо.
— Очень красиво. Боже мой, камин.
— Это центр комнаты. — Подойдя к камину, Силла погладила темно-синий гранит. — Я хотела, чтобы он выделялся на фоне стен, как горы на фоне неба. А такой интенсивный цвет требует солидной облицовки.
— А разве… Да, раньше он был кирпичным.
— Закопченным и потрескавшимся, а очаг не отвечал нормам безопасности — вы видите подпалины на полу от разлетавшихся углей.
— Странно, но все, что я помню об этой комнате и об этом доме, — это его ультрасовременность. Длинный диван цвета розовой губной помады с белыми атласными подушками. Тогда это произвело на меня такое впечатление! И вид Дженет, сидевшей на нем в своем синем платье. Она была такой красивой. Впрочем, как и все они, — со смехом прибавила Кэти. — Знаменитости. Богатые и успешные. Нас пригласили только потому, что отец Тома был здесь влиятельной фигурой, но мне было все равно. Нас приглашали сюда три раза, и каждый раз это было очень, до боли волнительно. Господи, я была моложе вас, когда в последний раз приезжала сюда. Столько времени прошло, — она задумчиво вздохнула. — Это было на Рождество. Все в украшениях и огнях. Шампанское, бесчисленные бокалы с шампанским и музыка. Этот потрясающий диван. Гости уговаривали ее спеть, и она уступила. У окна стоял белый кабинетный рояль, и… Ой! Как его звали, этого композитора, с которым, как все думали, у нее в то время был бурный роман? Он умер от СПИДа.