— Точно, именно за это. — Он отдал свой телефон и тут же почувствовал себя голым и беспомощным. У меня отобрали телефон, подумал он, плюс покер, и еще — он взглянул на записку — придется идти в школу.
Чего только не сделаешь ради любви.
Он хотел спрятать листок в карман, но вдруг остановился и внимательно посмотрел на него.
Сердце дернулось у него в груди, а потом провалилось куда-то вниз.
Почерк был немного неровным и небрежным — Том все же писал стоя.
Ему хотелось все отрицать. Он не может быть ни в чем уверен. Это просто невозможно. По крайней мере, пока он не сравнит этот листок с письмами, положив их рядом. Или не отошлет к графологу. Все равно это абсурд.
Отец Брайана. Этого просто не может быть.
Но это объясняло все.
Он смотрел на Тома, который стоял вместе с его отцом и отцом Силлы; они открывали бутылки с пивом. Он вспомнил, как Том однажды помог ему запустить воздушного змея, когда они вместе поехали в Виргиния-Бич. Ставил для них палатку, чтобы мальчики ночевали в ней на просторном дворе Морроу.
А потом он подумал о Стиве, лежащем в больнице, и о Силле, разглядывающей разбитую плитку. И о кукле в розовом бальном платье, повешенной на красном клене, который посадил Брайан.
Форд подошел к Тому и похлопал его по плечу.
— Мне нужно с вами поговорить.
— Конечно. Хочешь совет насчет покера?
— Может, выйдем?
— Давай, — брови Тома поползли вверх. — Глотнем свежего воздуха, пока твой отец не зажег эти сигары.
Мы с Фордом выйдем на улицу, я дам ему пару советов.
— Удачи! — крикнул Брайан. — Только быстро. Скоро начнем делать ставки.
Нет смысла терять время, подумал Форд. Нет смысла откладывать разговор. Все равно он не сможет сидеть и играть в покер с этой тяжестью в груди.
— Черт, как холодает к вечеру, — заметил Том, когда они вышли на террасу. — Еще одно лето проходит.
— У вас был роман с Дженет Харди.
— Что? — Том резко оглянулся. — Ради всего святого, Форд.
— Она сохранила ваши письма. И вы это знали. Один из тех парней, что работали у Силлы, услышал, как она рассказывала о них Гэвину. Большинство из них работают и на вас. Такая новость. Просто невозможно не рассказать другим.
— Я был едва знаком с Дженет Харди. Это абсурд, думать…
— Не надо. Почерк совпадает, — Форд вытащил записку. — У меня глаз наметан на такие вещи. Форма букв, стиль, наклон. Готов поспорить, вас обучал письму отец. Хотел, чтобы вы были лучшим.
Лицо Тома застыло, складки в углах его рта стали глубже.
— Это не только оскорбительное обвинение, это еще и не твое дело.
Форд удивлялся собственному спокойствию. Им овладела холодная ярость.