— Почему ты молчишь? — шепотом спросил он.
— Ты хочешь, чтобы я что-то говорила? Маринка, сияя необычной, светящейся улыбкой, сбросила пиджак, блузку. Закинув руки за спину, расстегнула лифчик.
— Нет, — ответил он. Голос его стал хрипловатым.
— Тогда зачем спрашивать? Маринка протянула руку, мягко обхватила его за голову, прижала к груди и, вздрогнув, почувствовала, как его губы смыкаются вокруг соска. Она опустила руку, нащупала ремень на его брюках, потянула, скидывая застежку. Телохранитель, не прекращая целовать ее грудь, закинул руки за спину, сбросил куртку. На боку у него болталась кобура. Маринка потянула ремни. Кобура шлепнулась на пол, куда-то под ноги. Сейчас его можно было взять голыми руками. Разве это не символ высочайшего доверия? Отстранившись, он стянул рубашку через голову и тут же снова подался вперед.
— Опусти сиденья, — прошептала Маринка. Телохранитель посмотрел на нее, облизнул губы.
— Черт, что мы делаем? — пробормотал он. — Что мы делаем? Маринка, не переставая улыбаться, расстегивала его брюки.
— Тебя мучает совесть?
— Я чувствую себя ублюдком. Застежка «молнии» с легким треском пошла вниз.
— Почему? Он посмотрел на нее.
— Зачем ты это делаешь?
— А зачем ты это делаешь?
— Не знаю. Она потянула его брюки вниз.
— А я знаю абсолютно точно, — наклонилась, поцеловала его грудь, коснулась языком соска, скользнула губами по животу, коснулась пениса и тут же выпрямилась. Его лицо почти касалось ее лица. — Опусти сиденье, — прошептала в самое ухо. Ее пальцы легли на его промежность, скользнули вверх-вниз по пенису. — Успокойся. Я сама этого хочу.
— Черт, — таким же сдавленным шепотом ответил он. — Все. Давай остановимся, пока не поздно. Я не могу. Я, правда, не могу.
— Правда? — Маринка улыбалась. Она хорошо представляла себе, что он чувствует и за какой границей мужчина теряет контроль над собой. — Можешь. Тебе это так же необходимо, как и мне. И ты знаешь об этом не хуже, чем я. Опусти же это чертово сиденье. — Продолжая ласкать его одной рукой, второй она нащупала между креслами рычаг, освобождающий спинку, нажала на него. — Так лучше. Теперь я буду хранить твое тело. Маринка потянула телохранителя к себе, легко опрокинула спиной на сиденье. Продолжая ласкать его, она опустилась на колени.
* * *
Лева сидел на стуле у окошка дежурного и спал, привалившись к стене. Посапывал сладко, даже жалко было будить, ей-богу.
— Давно он приехал? — спросил Волин дежурного.
— Часа два ждет. Волин кивнул.
— Никто мне не звонил?
— Прислали заключение насчет трупа.
— Насчет какого трупа?