Четырехэтажный дом смотрел из глубины двора на эти перемены.
— Что поделываешь на праздники? — спросил Виктор.
— Поведу жену на бал.
— Для тех, кому за тридцать? Слышал, теперь только два вида вечеров. Для тех, кому за тридцать и кому нет еще пятнадцати.
— Мы сняли столовую. В складчину. С оркестром.
— Лучше бы в ресторане.
— Не все могут сколачивать тару в подсобках и зарабатывать три сотни в месяц.
Виктор невольно взглянул на свои ладони. Фаланги пальцев в ссадинах, кожа растрескалась, полно заноз. Неприятно ныли мелкие незаживающие ранки, которые он по неопытности наживал, работая с металлической лентой.
— Идет! — Виктор локтем подтолкнул Эрика.
Женщина свернула в скверик. Усыпанная гравием дорожка вела к дому. Над дверью горела лампочка без плафона — несколько ступенек парадной лестницы она освещала ярко, как сцену. Женщина была хорошо видна. Независимый вид, лицо ухоженное, элегантная сумочка. Удерживая в памяти облик проходящей женщины, они затем впивались взглядом в окно на третьем этаже, второе от угла. Из этой она комнаты или нет? Если из этой, то сейчас в ней вспыхнет свет, если нет… Если не из той, то им все равно. Они тут для того, чтобы дождаться женщину, которая зажжет огонь во втором окне от угла. В окне с белыми накрахмаленными занавесками, расшитыми светло-зеленым орнаментом, идущим плотными горизонтальными рядами, — при дневном свете удалось различить и эти мелочи…
— Не она, — вздохнул Виктор, едва осветилось другое окно.
— Что ты ей скажешь? — спросил Эрик.
— Почему я?
— Потому что ты старше, тебе и карты в руки.
— Я старше только по документам!
— Ну, потому что из-за тебя мы начали.
— Еще не сказано, она ли это будет.
— Почти наверняка. Время совпадает, место совпадает… Семейное положение совпадает… Слишком много совпадений для одного человека.
— Кроме одного: родила ли она двойню? Пока нам это неизвестно.
— Раз уж тебя взяли Вазовы-Войские, нигде в документах двойня фигурировать не может. В документах значусь один я. — Эрик приумолк, затем продолжал: — Много адресов осталось?
— Восемнадцать и дама с улицы Пиена.
Они уселись спиной к дому, глядеть на улицу было веселее, и принялись болтать о всякой всячине, чтобы разрядиться. Слишком долго ждут они своей минуты, которая тем не менее неотвратимо близится, — так истощается струйка в песочных часах. Хотя эта женщина может вообще не прийти, соседи предупреждали: с работы она возвращается затемно.
— Черная икра не нужна? Мне утром предлагали, а я не взял. Куда девать? Чай иногда дома завариваю, и все. Ветчина и рулет сегодня были. Если что-нибудь надо, я возьму.