Мужчины молча, согласно кивают. А Фар продолжает:
- Звери, которые остались, теперь осторожны, хитры. Они убегают, когда мы еще далеко. И мы не можем их взять ни в ущельях, ни на скалах. Ямы что мы роем на их тропинках, остаются пустыми, капканы из крепких деревьев стоят зря...
- Это все потому, - вставляет один из охотников, - что здесь совсем не осталось зверя. Вспомни, Фар, сколько добычи мы приносили! Раньше были стада бизонов и зубров, свиней и лошадей, олени. Были и мамонты! А теперь их нет, и наши ямы остаются пустыми, и нам не в кого бросить копье. Потому что звери ушли отсюда и колдун Инг не может вернуть их обратно...
- Это не моя вина, - пробует защищаться старый колдун. - И дело не в моем колдовстве. Оно всегда было сильным. Это вы, охотники, сами не делали так, как нужно, чтобы колдовству ничто не могло помешать.
Видно, слова колдуна не нравятся старейшине, он останавливает его и продолжает:
- Если мы хотим быть сытыми и сильными, если хотим, чтобы у нас было много здоровых детей, мы должны жить там, где много зверей и много плодов и кореньев.
- Мы хотим быть сильными! - кричат мужчины.
- Тогда нам нужно уходить! Мы должны уходить на новые места!
- На новые места! - восклицают мужчины. - Веди нас туда, Фар. Веди нас!
- Я поведу вас, - сказал вождь. - Мы пойдем завтра. Ждать нельзя. Прежде чем выпадет снег, мы должны найти, где жить, и приготовить запасы на зиму. Поэтому все вы собирайтесь в дорогу. Когда кончится ночь, мы пойдем на новые места!
Закончив, Фар быстро ушел в темноту.
Утро едва занялось, а все уже на ногах. Женщины, девочки, мальчики скатывают шкуры и делят ношу между собой. А мужчины наполняют мешки из шкур каменными и костяными орудиями, собирают оружие и остатки пищи. Старик колдун тоже собрал свой мешок, наполненный самыми удивительными вещами.
Когда Фар видит, что все готовы, он подает знак двигаться в путь.
Я рассказал эту историю, чтобы подчеркнуть, что людям, живущим большими кланами, нужно было много пищи, а чтобы добыть ее, им приходилось постоянно менять место стоянки. Благополучие охотников за мамонтами эпохи ориньякской культуры, охотников за северным оленем мадленского времени, точно так же как их более древних предков, зависело от охоты и сбора растений. Как и их предшественники, они не могли жить оседло даже в пределах достаточно обширных районов. Возможность прокормиться зависела от климата и погоды. Долгая засуха или жестокий мороз могли уничтожить почти все коренья, весенние заморозки - погубить цветы на кустах и деревьях и оставить людей без плодов. Непрерывно охотясь, люди оттесняли зверя, и животные уходили в еще не обжитые места.