Узорчатая парча (Миямото) - страница 30
Мы беседовали уже довольно долго, как я вдруг вспомнила того юношу и спросила о нем. Хозяин рассказал, что молодой человек – тоже страстный поклонник музыки Моцарта, у него самого много пластинок, а в кафе он стал приходить затем, чтобы послушать записи, которых теперь уже не достать. Каждый день он просит поставить одно и то же произведение – и только после этого уходит домой.
Время близилось к ужину, я положила на столик деньги за две чашки кофе и встала. Хозяин тоже поднялся и с улыбкой спросил: мол, Вы обмолвились, что Вам удалось постичь чудо гения Моцарта, а не могли бы Вы пояснить, каким образом?
Вообще-то я слушала музыку Моцарта только два дня, и мне было трудно выразить свою мысль словами, к тому же, наверное, не следовало делиться своими поверхностными впечатлениями с человеком, который обожал музыку Моцарта и слышат его произведения тысячи раз. Но хозяин смотрел на меня так серьезно и внимательно, что я невольно разговорилась. «Мне подумалось, что, возможно, жизнь и смерть тождественны в своей сути. И изящная, нежная музыка Моцарта очень точно выражает эту глубокую мысль», – ответила я. На самом деле я хотела сказать иное, – что Моцарт сумел передать, что печаль переплетается с радостью, существуя одновременно, что он сумел выразить без слов своей чудной музыкой то, что нельзя передать словами, причем в очень понятной, доходчивой форме – и что в этом-то и состоит, наверное, чудо гения Моцарта. Но под внимательным взглядом хозяина я почему-то произнесла совершенно другое. Возможно, в моем мозгу все еще сохранялось неожиданно посетившее меня слово «СМЕРТЬ». Это заставило мой язык произнести то, о чем я даже не думала.
Хозяин от растерянности пробормотал что-то невнятное и долго смотрел мне в глаза. Я торопливо зашагала домой под косыми лучами заходящего солнца. Я и сама не поняла того, что сказала. Тут в моей голове снова всплыл образ Юкако Сэо. Что это была за женщина? Почему после любовной встречи с Вами она решилась лишить себя жизни? Домой я пришла почему-то совершенно без сил.
До самой зимы, в течение нескольких месяцев я несколько раз в неделю ходила в кафе «Моцарт» пить кофе. Порой доезжала на электричке до Кобэ, до района Санномия, а иногда меня заносило в совершенно противоположном направлении, и я делала покупки в Умэде. Но при этом я продолжала вести отшельнический образ жизни и отвергала все предложения университетских подруг Тэруми и Айко сходить куда-нибудь развеяться, например в кино или на концерт. Отец и Икуко беспокоились о моем состоянии, но старались не давить на меня, так что я жила, как хотела. Но при этой, можно сказать, пустой и бесцельной жизни у меня появилась отдушина. Я помешалась на Моцарте. Я скупала пластинки с записями его произведений, следуя наставлениям хозяина кафе, и до поздней ночи крутила их у себя в спальне. Кроме того, я зачитывалась книгами о жизни Моцарта, которые накупила в большом книжном магазине в Осаке. Я очень сблизилась с хозяевами кафе, и всякий раз, когда я заходила в «Моцарт», хозяин подавал мне кофе в моей персональной кофейной чашечке. Это был их подарок. Они оказались очень тактичными, чуткими людьми. В те дни, когда мне не хотелось вступать в разговоры, они оставляли меня в покое, если же мне хотелось не столько послушать музыку, сколько поговорить, один из супругов непременно подходил к моему столику, чтобы составить компанию. В общем, они улавливали малейшие перемены в моем настроении. При этом они ни разу не коснулись темы моего развода.