– В общем, выскочили мы тогда только благодаря «каскадерам», чего скрывать... А «духов» здорово пощипали!.. До середины сентября колонны по трассе ходили спокойно!..
– А закончилось чем?
– Закончилось?.. А чем закончилось?.. Вернулись со «спецурой» в полк из выхода, да и все...
– Так-то уж и все? – прищурился Филин.
Слон грустно улыбнулся:
– Гриша Иванков, «грушник» в смысле, написал рапорт о выходе... Он же там всем, в общем-то, командовал, а мы были всего лишь «приданным» подразделением...
– И шо?
– Гришка мой, снайпер, получил за тот выход «За отвагу», да и Пурген тоже... Шмель свою первую в Афгане – «За боевые заслуги», как командир пулеметной группы... Ну и еще несколько пацанов...
– А ты?
– Ну... Написал комполка представление на «Красную Звезду»...
– Это уже было третье на тебя?
– Угу... Третье...
– И шо? Опять «балалайка»?!! – Филин даже подпрыгнул на заднице.
– Я потом читал это представление через пару месяцев, когда оно в полк вернулось... «За недостаточностью подвигов»... Такая была резолюция...
– Вот же суки лампасные! Крысы тыловые!!!
– Да и фуй с ними, командир... Может, «подвигов» и в самом деле было недостаточно... Кто это измерить может?.. Какое на это есть мерило?..
– Мерило? – Лейтенант посмотрел куда-то вдаль. – Есть мерило, тезка!.. Совестью то мерило называется!..
– Совесть? – ухмыльнулся Андрей. – Чья совесть, командир? Чья?!!
– Генеральская! – сказал тогда уверенно Филин.
И услышал в ответ большую, глубокую, выстраданную на войне солдатскую мудрость, замешенную на боли и крови...
– Генеральская, говоришь... – Слон пристально посмотрел в глаза своего молоденького командира. – Вот что я тебе скажу, лейтенант... Запиши где-нибудь!.. А лучше запомни на всю жизнь!.. Вбей себе в мозг, до самого «не хочу»!.. Генеральская совесть, по отношению к тебе, это как чужой парашют...
* * *