– Ну, гаденыш! Я-тя накажу-у!!! Потом, когда вернешься!..
Батя смеялся, оказывается, так заразительно, что не было сил сдержаться. Ржали до коликов в боку...
– Ну ладно... – утирая слезу, произнес командир. – Тут вот еще что.
Улетучилось веселье, как и не было.
– Ты вообще-то знал, что Слон твой земляк, одессит?
– Догадывался, но он не говорил ничего конкретно... Да и времени на это особенно не было...
– Коренной. В пятом или шестом поколении. Но это не важно. Потеряли мы нашего Слона... Пока тебя в Кабуле выхаживали, его отправили в Ташкент... А там эти, чурки узкоглазые, у него отняли обе ноги, коновалы, мать их за душу! Инвалид он теперь безногий! Две недели назад сообщили, что перевели его в 411-й госпиталь, что в Одессе. Там он сейчас... В себя приходит помаленьку... Знаешь адрес-то?
– Да уж... Улица Пироговская...
– Да хоть Блинная, мать ее! – в сердцах произнес Батя. – У Слона нашего только мать осталась, а он единственный сын... Все хотел семью слепить да детишек нарожать, не раз мы здесь до полуночи с ним о том говорили... А-а, что и говорить!
На глазах Бати навернулись слезы, только теперь слезы эти были другие. То ли слезлив был командир, то ли от войн нервы были обнажены...
– Ты это, Андрей, сходи к нему. Ты ему должен... И вот еще что...
Подойдя к сейфу, Батя, тяжело вздохнув, достал красную сафьяновую коробочку и положил на стол перед Филином.
– Сам хотел, но думаю, если ты отдашь – ему будет вдвойне приятно... Это его второй... И теперь уже последний! Эх, Слон – Слон...
Открыв коробочку, Филин, увидел покоившийся на белом атласе орден Боевого Красного Знамени. Новенький, непотертый, блестящий – цена за потерянные ноги...
– Представлял к Герою Союза... Вас обоих представлял!.. – тихо произнес Батя. – Да только там, «наверху», у них свои расклады... Сказали, что два Героя за два года (!), да за одно и то же (!), да в одном подразделении (!), не бывает. Вроде того, что то, что сделал Батырыч, больше в одном взводе никому не под силу!.. Суки! Даже орден «Лысого» не дали! Но я буду не я, если...
– Я понял, Батя. Не рви сердце...
– Да чего там!.. Только от сердца моего!.. Там уже и рвать нечего, как ты говоришь, одни ремни остались, на портупею... Как в какую-нибудь жопу лезть, так это мы, а как отблагодарить вас, пацанов, за то, что жизни свои кладут, – фуй с маслом! Это они получают висячки на китель да теплые места в штабах, суки!.. Ладно! Там все зачтется, каждому!.. – Командир поднял глаза к потолку.
– Обязательно, Батя... Всем зачтется!..
– Так! Закончили с лирикой! Через двадцать минут праздничный ужин. Твои звезды будем обмывать, Андрей. И те, что погонные, и те, что на китель! Иди, Филин, во взвод. Приведи в соответствующий порядок погоны и готовься, разведчик, тебя сегодня «обмывают». Ну, шагом марш!