У парня — особая «технология секса», неоднократно испытанная. В последний раз он опробовал её на дочери дяди Семена — Дарьюшке. Та осталась довольной. Сначала дать телке понять, что он её хочет, потом осторожненько довести до любовной кондиции, раздуть тлеющий уголек, превратив его в жаркий костер. Уж после — настоящий приступ…
Обстановка — спокойная, торопиться некуда, никто и ничто любовникам не помешает. Евдокия сторожит особняк богатых «новых русских». Хозяева наведываются редко, больше обитают на собственой вилле где-то в Италии или Франции. Приедут в нищую Россию, с месяц поживут, поморщатся и улетают за границу.
Практически Евдокия живет одна. Холодильники забиты продуктами, тепло, сухо и, как говорил муж, мухи не кусают. Скучно, конечно, не без этого. Но и скука перестала донимать женщину с тех пор, как в соседнем особняке появились новые жильцы. В том числе, парень — весельчак, крепкий, красивый, вроде, без комплексов.
Заманивать не пришлось — сам подвалился. Затеял вечернюю беседу, когда вредные старушки-соседки разбрелись по своим норкам. Понимающий, опасается очернить её, дать сладкую пищу сплетням. Не потащил в заросли кустов возле забора, культурно намекнул на желание посетить её комнату.
И вот они вдвоем в пустом особняке.
Евдокия размышляла о неожиданном везении, прикрыв опухшими веками глаза, следила за раздевающимся парнем. Культурный мужичок, с понятием. Не набросился, не повалил, подождал пока «дама» не разденется и не ляжет в постель.
Завирюха деловито стянул штаны. Огорченно вздохнул. Вместо того, чтобы заниматься любовью с образованной красавицей, приходится разминать жирные телеса…
Заскрипела кровать, послышался очередной глубокий вздох женщины. Будто гудок тепловоза перед черным провалом тоннеля. Боевик рассмеялся. Надо же, вздыхает. Будто предстоят не сладостные обьятия, а средневековые пытки с последующим сожжениием на костре инквизиции.
Парень забрался на жирное бабье тело на подобии наездника, оседлавшего рослого скакуна. Приспосабливаясь, поерзал, потискал груди, помял жирный живот. Сладкие вздохи женщины участились, перешли в зверинный вой. Разогревать любовницу не пришлось — она окольцевала медлительного парня руками и ногами, с неженской силой втиснула его в себя…
— И как же звать твоего отца? — умиротворенно промяукала сторожиха, навалившись мягкой грудью на мускулистое тело боевика. — Теперь никто не подслушает… Получил свое — отвечай… Или недоволен? Можно повторить…
Вот это уже ни к чему, поморщился Завирюха. Расплывчатые формы женщины в сочетании с идиотской стыдливостью и откровенными ласками вызвали в нем приступ тошноты.