— Бессоница? — заботливо осведомился вышедший вслед за мной Ларин. — Сам этой гадостью не страдаю, но слышал — ужасная вещь.
— Да, не позавидуешь…Но я не из породы лунатиков. Просто не привык так рано укладываться…
— Работа мешает?
Обычное сочувствие? Не похоже, скорее — насмешка, вызов. Дескать, с каких пор не досыпают инженеры — строители?
— Работа как работа, не лучше и не хуже других… Не хотите пойти покурить?
— С удовольствием, — улыбнулся Степан Степанович. — Сам хотел предложить, вы опередили…
Особого желания курить я не испытывал, но в обстановке обмена клубами табачного дыма мужчина раскрывается с наибольшей полнотой. А мне просто необходимо покопаться во внутренностях Ларина, извлечь из них максимально полную информацию.
Вышли в тамбур. Закурили. Я — излюбленную «яву», собеседник — «мальборо»… «Мартини»,»мальборо» — ну, никак не сочетаются с образом незаметного банковского служащего. Представься Ларин банкиром, бизнесменом, политиком — никаких сомнений бы не возникло.
Но меня озадачили не столько финансовые ресурсы клерка, сколько накопление знакомых мне примет. Странно, суток не прошло с момента появления в купе симпатичного блондина, а я могу с уверенностью предугадать, каким жестом он сопроводит то или иное высказывание, сощурит ли глаза или, наоборот, раскроет пошире…
Не провинциальный сышик — экстрасенс высшего класса!
— Никак не могу вспомнить, где мы с вами встречались? — приступил я к доверительной беседе. — То, что виделись — бесспорно, тут — никаких сомнений. Но где, при каких обстоятельствах — полный провал.
— Могу напомнить, — улыбнулся Ларин. — Познакомились в купе…
Странная у него улыбка. Вернее — полуулыбка. Венька улыбается щедро, открыто, будто одаривает собеседника дружеским расположением. Ленка — уголками губ, сдерживая радость от общения с приятным человеком. Лично я улыбаюсь редко и без особой щедрости. А вот Ларин лишь слегка раздвигает губы, сохраняя в глазах изморозь.
— Я говорю серьезно. Уверен — мы с вами виделись гораздо раньше. И не просто виделись — общались…
Степан Степанович убрал свою полуулыбку. Словно снял с лица и спрятал в нагрудный карман рубашки.
— В жизни так часто бывает — видишь человека впервые, а впечатление — знакомы давным давно. Я не вижу в этом ничего удивительного. Матушка-природа, создавая мыслящее существо, частенько повторялась. Вот и получались одинаковые носы, уши, скулы, форма головы, фигуры… Правда таких прижатых к черепу ушей, как у вашего приятеля, лично мне видеть не доводилось…
Я не стал соглашаться либо опротестовывать сомнительную философию. Все больше и больше убеждался — этот человек давно мне знаком. Мучительно, до головной боли, вслушивался в ровный голос союеседника, выискивал в нем какие-нибудь отклонения, запоминающиеся особенности.