Вдруг подфартит и ему удастся отыскать беглеца!
Размышляя о предстоящем расследовании, «детектив» дошел до первого ориентира. Огромный, выше человеческого роста, поросший лишайником камень — типа железнодорожного тупика, в который уперлась тропа. Он будто срисован из русской сказки. Почистищь плоский бок великана — появится сказочное предупреждение: вперед пойдешь — смерть найдешь, налево — голову потеряешь, направо…
Толкунов чертыхнулся, боязливо обмахнул себя крестом. По траве обошел сказочный камень слева — ни малейшего намека на продолжение «дороги». Обследовал с другой стороны — ага, вот она, исчезнувшая тропинка. Выбралась из-под препятствия и снова завиляла между кустами. На подобии волшебного клубка, брошенного Бабой-Ягой перед полюбившимся ей путником.
Успокоившись, Серафим вволю посмеялся над сказочным своим настроением. По возвращению расскажет Евдокии, то-то она поудивляется. Все же с опаской огляделся — не выскочит ли из кустов какая-нибудь нечисть — и медленно, не торопясь, двинулся вперед.
Еще один плавный поворот, ещё один изгиб волшебной тропинки и впереди, под развесистыми деревьями Толкунов увидел добротный рубленный дом с мезонином и мансардой, нисколько не похожий на привидевшуюся «избушку-на-курьих-ножках».
Впереди дома — небольшой палисадник, по бокам — плодовые деревья, за домом просматривается большой огород. Участок огорожен покрашенным в салатовый цвет штахетником, огород обнесен колючей проволокой, наверняка, купленной у солдат-ворюг.
Тропинка упирается в дощатую, с выпиленными кокетливыми окошечками в форме сердечек, калитку. Ворота заперты на здоровенный замок.
На вежливый стук никто не ответил. Других приспособлений для вызова хозяев Серафим не нашел: ни пуговки электрического звонка, ни бечевки, за которую можно подергать, ни деревянного молотка.
Несильно толкнул кокетливую калитку. Если она тоже заперта — придется либо стучать погромче, либо лезть через штахет. Отступать — не только обидно, но и оскорбительно! Ведь прапорщик пришел не чаи гонять и не покупать куриные яйца — по важному делу.
Калитка неожиданно легко открылась. Одновременно, на веранде появилась хозяйка. Увидел её Толкунов и про себя ахнул. Вот это красавица! По виду — не старше двадцати пяти — тридцати лет, курчавые, с золотистым отливом, волосы рассыпаны по белоснежным плечам, огромные, черные «колдовские» глазища так и прожигают, высокая грудь, точенная фигурка. А он-то представил про себя травяную колдунью однозубой, согнувшейся от старости бабкой!
— Вы ко мне?
Голос — сладкий, медовый, улыбка на пухлых губах — не менее сладкая. Но все же прослушивается недовольство. Наверно, появление нежданного гостя оторвало хозяйку от сверхважных дел: либо варила какую-то колдовскую отраву, либо шептала шаманьи заклинания.