Метнулся к ближайшей двери. Нажал на кнопку звонка.
Через минуту за дверью кто-то завозился.
— Ты по-французски знаешь? — быстро спросил товарищ Максим.
— Знаю — бонжур, — ответил Иванов.
— Значит, говори, что знаешь, вдруг откроют.
Иванов встал против дверного глазка и громко сказал: “Бонжур!”
Ему не открыли. Может быть, потому, что в руке у него был пистолет?
— Вот сволочи! — выругался товарищ Максим. И вдруг, отступив на шаг и подпрыгнув, изо всех сил ударил правой ногой под замок.
Раздался лязг металла и треск дерева. У французов нет таких, как в России, дверей. У них деревянные двери.
Еще один удар, и дверь вылетела!
В проеме метнулась какая-то в длинной ночной рубашке и колпаке тень. Кажется, это была женщина.
Товарищ Максим с ходу толкнув, прижал ее к стене.
— Кто здесь еще есть? Кто-нибудь есть? Балкон есть?! — орал он по-русски, забыв, что имеет дело с французами.
Иванов стоял рядом и, пытаясь что-то объяснить, заглядывал женщине в лицо. Но она смотрела не на него, она, выпучив от ужаса глаза, смотрела на направленный на нее пистолет.
— Постереги ее, — крикнул товарищ Максим и побежал к окнам. Один побежал. Когда он успел снять наручники, Иванов даже не заметил.
Балкон в квартире был, но перебраться с него на другой было невозможно!
Товарищ Максим бросился обратно в прихожую.
И сразу вслед за ним на пороге комнаты показался пожилой мужчина в пижаме с бейсбольной битой в руке. Он сразу увидел женщину в ночной рубашке, наверное, свою жену, и увидел двух мужчин, у одного из которых в руке был пистолет. И бросил биту. Европейцы, равно как американцы и прочие представители западных цивилизаций, бросаются на преступников только в кино, в реальной жизни они, в соответствии с рекомендациями полиции, предпочитают в драку с превосходящими силами противника не вступать. Предпочитают сдаваться.
Мужчина поднял руки и подошел к жене.
— Карауль их, я сейчас, — быстро сказал товарищ Максим и выскочил из квартиры.
Что и зачем он делал, было неясно, но, как видно, он знал, что делал.
Иванов молча стоял с направленным на мужчину и женщину пистолетом.
Товарищ Максим вернулся через несколько минут. Ухватив руками за шкирку, он тащил еще каких-то двух людей — тоже мужчину и женщину. Они не упирались, они вели себя смирно.
— Вот, привел, — сказал он. — Что дальше делать? Дверь баррикадировать?
И вопросительно взглянул на Иванова.
— Наверное, — судорожно кивнул Иванов.
— Я сейчас, я мигом...
Товарищ Максим метнулся к входу, захлопнув дверь, обрушил поперек коридора какую-то вешалку и какой-то шкаф. Притащил кресло и еще одно кресло, тумбочку, что-то еще из вещей, чем завалил дверь под самый потолок, поверх вешалки и шкафа.