Младшие близнецы (Ильин) - страница 11
Я умолк, поскольку в горле пересохло. Сейчас бы глотнуть из заветной фляжки, которую в последнее время я постоянно носил с собой. Но сегодня, собираясь в дорогу, я сознательно оставил фляжку дома. Я не хотел, чтобы глоток обжигающей нутро жидкости в решающий момент помешал мне сделать то, что я задумал.
– Обманув меня тогда, вы на этом не остановились, – продолжал я свой монолог, – Вы искусно внушали мне мысль о моем скрытом даровании. Вы подсовывали мне книги по теории литературного творчества, вы усиленно расхваливали мои сочинения по курсу литературы и те наивные рассказики, которые я кропал по ночам втайне от всех. Именно благодаря вам я задолго до окончания школы знал, что буду писателем, и делал все для этого. Я наплевал на предметы, которые мне не пригодились бы как литератору. Я кое-как вытянул на тройки математику, физику и химию. Да, вы спохватились, когда поняли, что из-за вашей необдуманной лжи я могу стать невеждой по важнейшим дисциплинам. Вы вызывали меня к себе и читали поучения в том духе, что инженеры человеческих душ должны быть всесторонне образованными, что без знания научных основ нельзя написать что-нибудь стоящее, что даже тот, другой Антон, из клеток которого я был сотворен, не был двоечником… Но было поздно. Ядовитое семя, которое вы во мне посеяли, уже пустило всходы и высасывало из меня, как сок, всякое желание делать то, что противоречило моей программе. Да-да, программе – ведь вы запрограммировали меня на всю оставшуюся жизнь!
Папа слушал меня, оперев подбородок на соединенные домиком кисти рук. Так, будто принимал от меня очередной экзамен.
В течение всего моего монолога в его лице не дрогнула ни одна жилка. И это еще больше выводило меня из себя. Признаться, продумывая этот разговор, я был готов к тому, что он будет оправдываться, перелагать вину с себя на меня и твердить затертые до дыр педагогические истины.
А он молчал.
– В принципе, я понимаю, почему вы пошли на это, – сказал я, тщетно стараясь успокоиться. – Прямо-таки душещипательный сюжетец, достойный такого гения, как я!.. Итак, детский дом – стандартный, со всеми его мерзостями и недостатками. Заведение, куда присылают младенцев, от которых по тем или иным причинам отказались родители. Будучи еще стажером в одном из таких сиротских приютов, вы столкнулись с горем детей, обреченных на беспросветное, жалкое существование в течение всей своей жизни. Социальные уродцы – вот кто обычно вырастает из детей, воспитывавшихся в условиях человеческого инкубатора. И, став директором нашего Дома, вы решили изменить этот порядок вещей. Просто-напросто каждый должен с детства знать о своем предназначении. И вот однажды вы видите, как кто-то из маленьких несмышленышей плачет и замыкается в себе. Как он постепенно превращается в злобного, обиженного на весь мир негодяйчика. Потенциального мстителя обществу за свое попранное детство. И вы говорите ему: малыш, ты – не такой, как все. Ты – возрожденное воплощение одного из тех людей, которыми гордится человечество. Помни же об этом, и если ты сумеешь реализовать свой талант, то обязательно прославишься на весь мир. Не сомневаюсь, что вами руководили лучшие чувства. Вы лгали своим воспитанникам из жалости к ним и в надежде сделать их хоть чуть-чуть лучше и целеустремленнее. Но, как и любая ложь, рано или поздно этот обман стал-очеви-ден. Ваши бывшие ученики выросли и открыли, что никакими выдающимися способностями они не обладают. Но они не сразу убедились в этом. Потребовались долгие годы неудач и напряженного труда, чтобы усвоить простую истину, они – обычные, заурядные люди. Только вот изменять свою жизнь было уже поздно, потому что лучшие годы остались позади. Стремясь прыгнуть выше головы, они отказывали себе в том, что было доступно всем остальным. Они не обзаводились семьями, не рожали детей, потому что житейские хлопоты и проблемы отвлекали бы их от достижения заветной цели. Они не сделали карьеры, не нажили благосостояния. Они подорвали свое здоровье, работая по шестнадцать часов в сутки, недосыпая и недоедая. Неудивительно, что многие из них не дожили и до сорока лет… А те, кто дожил, – я сглотнул комок в горле, – сломались под тяжестью своего открытия. Помните Геральда, которому вы сообщили, что он – клон Лобачевского? В прошлом году он вскрыл себе вены. А знаете, что стало с Колей Зиборо-вым, который по вашей милости стал дублем знаменитого бегуна Куца? У него был врожденный порок сердца, а он рвался ставить рекорды на гаревой дорожке. И теперь он – парализованный инвалид… А гордость нашей художественной самодеятельности Витали на – пресловутая «Любовь Орлова-2» – сошла с ума. А хуже всего то, что еще не все из нас поняли, кто они на самом деле. Даже если им сказать правду, они не поверят. Так и будут тешить свое самолюбие и тщеславие мыслью о собственной исключительности. Они не умерли, но превратились в моральных мутантов, но стали самоуверенными и высокомерными пустышками. Вот что наделала ваша гнусная ложь во спасение наших якобы беззащитных душ!.. Папа откинулся на спинку кресла.