Младшие близнецы (Ильин) - страница 6

Вдруг мне показалось, что я все это время тоже спасался от Дома бегством, а теперь возвращаюсь в него. К людям, ставшим для меня семьей. К своему Папе…

Но это ощущение длилось всего лишь миг.

Беглецы возвращались не так. Они входили в эту калитку, опустив голову и избегая глядеть в глаза кому бы то ни было. Они чувствовали за собой вину и готовы были сделать все, чтобы загладить ее.

А я вернулся не для того, чтобы выпрашивать прощение.

Правда, я не продумал заранее, что мне делать, если встречусь с кем-нибудь из старых воспитателей. В том, что кто-то из них все еще работает здесь, я не сомневался. От Папы мало кто уходил. Он только мог выгнать кого-то сам, и то не за первую же оплошность. Он всегда давал людям возможность исправиться. И почему-то они непременно ею пользовались…

Я нерешительно зашагал по аллее, озираясь по сторонам. Каждая травинка здесь была мне знакома. Вон на той просторной поляне среди кустов мы обычно играли в футбол. А с этих качелей однажды сорвался Пашка Травин, и Папа был первым, кто оказался рядом с ним после падения… А на той скамейке под липами мы засиживались допоздна, когда учились в старших классах. У нас была небольшая, но дружная компания. Виталина и Геральд, Хилл и Магда, Кристи и я… Три пары дурачков, играющих во влюбленность. Самодельные стихи, песни под гитару, первые поцелуи… Клятвы друг другу в том, что мы всегда будем вместе.

Куда это все делось? Не помню.

Хотя нет, вру. Как-то само собой получилось, что у каждого в жизни своя дорога, которая не пересекается с путями других. И была учеба, и поиски истины, и жажда перевернуть весь мир с ног на голову. Все это не оставляет времени для глупостей.

Правда, от Хилла я слышал, что Кристи и Геральд все-таки поженились. Но они недолго пробыли вместе. Что-то там у них не заладилось, и я готов поклясться, что знаю, в чем причина.

Просто в начале начал было слово. И принадлежало оно Папе.

Я прошел несколько метров по дорожке, ставшей еще более уютной за время моего отсутствия, прежде чем сообразил, что вокруг что-то не так.

Нет шума детворы. Никто не бегает, не прыгает и не вопит благим матом. Не слышатся удары по мячу и скрип качелей. И нигде нет ни воспитателей, ни садовника, ни вездесущих нянечек.

Я машинально взглянул на часы.

Ага, время обеда.

Значит, все сейчас в столовой, от самых маленьких клопышат до солидных старшеклассников.

Обед в Доме всегда был общим ритуалом. Причем его-любили даже не за то, что нас потчевали вкусными блюдами. Папа умел сделать из обыденной трапезы нечто вроде театра одного актера. Загадки, интересные рассказы, анекдоты так и сыпались из него. И каждый раз он садился за разные столы. То с малышней, то с теми, кто постарше, то с почти взрослыми. Это была большая честь – иметь Папу в качестве гостя за своим столом.